Николай Храпов - Счастье потерянной жизни т. 2
Не растерявшись, Павел прошел с нею в зал и был удивлен роскошью обстановки и богатством приготовленных закусок, но так как их обоих содержание вечера не интересовало, они вскоре вышли прогуляться по берегу реки, за городом.
— Тебе, наверное, странным показалось мое приглашение? — начала разговор эта женщина и, не получив скорого ответа, продолжала. — Ты, Павел, давно понравился мне своей серьезностью, рассудительностью, ну и другим… Вот я и пожелала, как-то поближе познакомиться, да провести приятно время вместе.
После того, как двух-трехчасовая беседа их несколько сблизила, Павел без труда понял ее намерения, да она и сама не скрывала их. Она похвалилась, что живут они с матерью богато, в своем доме, что у них много всякого добра и что она имеет хороший заработок. Кроме того, Павлу она готова сделать редкие дорогие подарки: бельгийский мужской велосипед и те ручные часы, какие были на ее руке, тоже известной иностранной марки, но…
Хоть она дальше и не досказала, однако, Павел догадался сам, а именно, что она, за его счет, хотела удержать свою неудачную уходящую молодость.
Павел совершенно не ожидал этого от нее. За все проведенные часы беседы (несмотря на ее неуклюжую походку из-за уродливости ног) он снисходительно относился к ней, но последние слова просто возмутили его душу, и он ответил ей:
— Я всегда с уважением относился, как к твоему положению, так и к возрасту, но то, что я сейчас услышал от тебя, меня удивило. Ведь за все эти перечисленные богатства, мы не сможем сравнять разницы в наших годах во всю нашу жизнь. Живи своей судьбой, мною ее ты не поправишь.
Павел проводил ее до автобуса и поспешил уединиться. Ему было так обидно за эту женщину. До этого случая, в его глазах, она была несравненно дороже и порядочнее. С другой стороны, был удивлен, как смог он найти в себе мужество удержаться от какого-либо безрассудного поступка и так спокойно освободиться от нее.
На этом его увлечения не кончились, а наоборот, еще более неудержимо влекли заглянуть за, неведомый дотоле, занавес.
Почти одновременно с этим случаем, при разговоре со своей родственницей в цеху, к ним подошла молодая красивая девушка. В непринужденной беседе Павел почувствовал, что какая-то влекущая сила, исходящая от девушки, взволновала его сердце. Он поторопился распрощаться со своей родственницей, договорившись, через день прийти к ней и получить у нее, нужный ему, предмет.
Вечером, условленного дня, он застал родственницу дома, получил просимое и заторопился к выходу. Но та, к удивлению, удерживала его. Затем завела беседу о девушке, встреченной в цеху, ее достоинствах и, якобы, симпатиях к Павлу. Как током стукнуло сердце неопытного юноши, и приятное воображение привело ему на память, манящий ее образ. Перед окном послышались торопливые женские шаги, а через минуту, мило улыбаясь, вошла та, о которой шла речь. Помещение моментально наполнилось тонким ароматом духов и звонким женским смехом. Через полчаса, не более, родственница искусно сблизила молодых людей и выпроводила на прогулку.
Оказавшись вдвоем с девушкой, Павел был смущен создавшейся обстановкой, перед ним возникло сразу несколько вопросов. Он, конечно, был поражен, что без всяких усилий с его стороны, так просто познакомился с такой миловидной девушкой. Но его озадачило, во-первых — почему они обе так усердно ищут их сближения. Из прочитанной литературы и мизерного личного опыта, он испытал, что это бывает сопряжено с определенными жертвами и затратой времени. Во-вторых — Павлу хотелось убедиться: каково соответствие внешних достоинств этой девушки с ее внутренним содержанием.
Медленно прогуливаясь, Владыкин мало говорил, но внимательно вслушивался в ее высказывания, которые сводились, в основном, к тому, как очаровывались ею мужчины. "Какая пустота!" — подумал он и заключил, что надо: или немедленно прекратить дальнейшее знакомство, или помочь девушке обогатиться внутренне. Но думая так, он поймал себя на самообмане: "Разве Маруся была хуже? Но я, расставаясь с ней, нашел мужество заявить: "Я не испугался твоей стихии… но не научился еще побеждать ее". Более того, покидая поселок, я высказал твердое убеждение: "Здесь я вырос, и отсюда начинается моя новая дорога". Теперь же я вступаю на ту старую дорогу, а вырос я или нет, зависит от того, как я поступлю с этой девушкой".
— Павел, ты почему молчишь? Или тебе надоела моя болтовня, или я вся успела надоесть тебе, а? — заглядывая в лицо и взяв его за руку, спросила девушка.
— Да нет, конечно, — ответил он, — не то и не другое. Но мы ведь совсем не знаем друг друга. Сделанный девушкой жест, насторожил его, он понял его и, сорвав ветку сирени, подал ей, предложив прогуливаться по более людной площади.
Хотя влечение к девушке и не уменьшилось, но Владыкин резко осудил себя: "Почему я сразу, не рассуждая, согласился на прогулку с ней? Это или безрассудное заигрывание, или самая настоящая слабость. Ведь не может быть это пустым времяпрепровождением."
Павел вспомнил общину, сердечные беседы Николая Георгиевича с молодежью, из которых он особенно полюбил Евангельского Тимофея, оберегаемого строгим, святым предупреждением Апостола Павла: "Юношеских похотей убегай" (2Тим.2:22).
"Убегать — это значит, не искать и не поддаваться ни на какие контакты с женщиной", — заключил он. Когда он был в общине, то святое влияние охраняло его от этих юношеских похотей, а теперь он вырос, и христианское влияние совершенно прекратилось. Однако, в душе хотелось быть с Тимофеем, хотя у Павла с верующими было все порвано.
— Пойдем отсюда, зачем ты привел меня сюда? — озабоченно и пугливо заявила девушка.
Павел удивился ее настоянию, но уединяться ему больше не хотелось. Вечернее резкое похолодание прервало их дальнейшую прогулку, и они решили на этот раз ограничиться знакомством, перенеся прогулку на другой вечер.
Дома у Павла поднялась сильная борьба. С одной стороны, он подозревал за своей знакомой что-то недоброе, с другой — ему хотелось познакомиться с ней поближе. После упорной борьбы он все же решил избрать для себя более приличное — встретиться с ней еще раз.
Зайдя за девушкой, в условленное для вечерней прогулки время, Павел услышал, в приоткрытое окно комнаты, людскую брань. Он ясно различил голос своей знакомой, и другой — мужской, который, в ее адрес, высказывал самые непристойные слова. Павел рванулся к крыльцу с желанием вмешаться в ссору и защитить знакомую, но дверь отворилась, и она, с ребенком на руках, неожиданно вышла во двор.
— Ты зачем здесь? Убирайся немедленно! — испуганно, с неузнаваемо-искаженным выражением лица, проговорила она Павлу и, выталкивая, поспешно повлекла его к углу улицы.
