Николай Валентинов - Малознакомый Ленин
Пожертвованиями не ограничиваются средства первой революции. У нее были, что отмечал и сборник «Вперед», доходы «от случайных предприятий». Среди них на первом месте стояли не концерты и тому подобные предприятия, а так называемые «эксы» (экспроприации), «партизанские выступления» с целью захвата денег налетом на казенные банки, учреждения почты, а иногда и на капитал частных лиц. В отличие от добровольных даров — то был насильственный способ увеличить ресурсы революционных партий. Первую грандиозную экспроприацию учинили максималисты, — левое крыло партии социалистов-революционеров (значительная часть их после 1917 года перешла к коммунистам), — захватившие в Москве 20 марта 1906 года в частном банке «Купеческого общества взаимного кредита» 875 000 рублей. Этим был как бы дан сигнал для больших и малых «эксов» по всей стране. Оба крыла социал-демократии осуждали «эксы» частного капитала, но меньшевики, допуская захват денег в казенных учреждениях[30], относились к ним все-таки с брезгливостью и в 1907 году на V съезде партии добились их полного запрещения. Ленин и его товарищи, наоборот, ничего предосудительного в том не видели. В октябрьском номере «Пролетария» за 1906 год Ленин, критикуя меньшевиков, писал, что называть «эксы», как некоторые меньшевики, «анархизмом, бланкизмом, терроризмом, грабежом, босячеством» значит уподобиться либералам, а, по мнению Ленина, это уже крайний позор. Главный недостаток «эксов» Ленин видел в их неорганизованности, беспорядочности, в частом отчуждении этих экспроприированных средств на содержание «экспроприаторов». При устранении этих недостатков и передаче захваченных денег в кассу партийных организаций, «эксы» почитались им законнейшим актом революции.
«Эксы» несомненно увеличивали денежные средства большевиков. Так, Высшая социал-демократическая школа в Болонье в Италии в конце 1910 года была организована отчасти и на деньги от уральцев, свершивших «экс» в Миассе. Мы не имеем данных, чтобы судить какую общую сумму принесли «эксы» большевикам. Упомянем лишь, что Л. Мартов в брошюре «Спасители или упразднители?» утверждал в 1911 году и не встретил возражений, что ко времени Лондонского съезда партии, то есть к маю 1907 года, собранные Большевистским Центром громадные денежные средства были приобретены «частью путем экспроприаций».
Большевикам не всегда удавалось воспользоваться полностью экспроприированными деньгами. К числу неудачных предприятий принадлежит экспроприация 341 000 рублей, совершенная в казначействе в Тифлисе. «Деньги, — писала Крупская, — от тифлисской экспроприации были переданы большевикам на революционные цели. Но их нельзя было использовать. Они были в пятисотках, которые надо было разменять. В России этого нельзя было сделать, ибо в банках всегда были списки номеров взятых при экспроприации пятисоток… И вот группой товарищей была организована попытка разменять пятисотки за границей одновременно в ряде городов». В Париже при этой попытке попался Литвинов — будущий народный комиссар иностранных дел, а в Женеве подвергся аресту и имел неприятности Семашко — будущий народный комиссар народного здравоохранения. Впрочем, часть добычи удалось реализовать. Группа «Вперед», отколовшаяся от Ленина, издала за 1910–1913 годы семь сборников на средства, полученные от тифлисской экспроприации. Чтобы не было в Европе компрометирующих партию новых попыток размена экспроприированных пятисоток, в 1909 году, по настоянию меньшевиков, оставшиеся неразмененные билеты было решено сжечь.
Перечисляя средства, поступившие большевикам, не следует забывать довольно значительную сумму, собранную М. Горьким в 1906–1907 годах в Америке. Сбор шел от имени всей партии, но полученные средства поступили в Большевистский Центр и от общепартийного контроля, то есть с участием меньшевиков, бундовцев и т. д., ускользнули.
Общая сумма средств, которыми в первую революцию располагала центральная большевистская организация, была несомненно значительна. О ней можно догадываться по одной фразе ведавшего делами вооружения (будущего представителя Советов в Париже и Лондоне) Красина. Профессору М. М. Тихвинскому, скептически относившемуся к возможности собрать для этого достаточное количество денег, Красин ответил: «Да совсем не в деньгах дело! У нас их столько, что я мог бы на них купить не жалкие револьверы, а самые настоящие пушки. Но как их доставить, где спрятать? Вот в чем дело».
В какой мере это «изобилие» партийных средств коснулось Ленина, в какой мере оно изменило его жизнь?
В 1895 году, живя в Петербурге, Ленин обращал на себя внимание как человек, по выражению Л. Мартова, сделанный из материи, из которой выкраиваются «вожди». Но если тогда он и был «вождем», то только для полутора десятков интеллигентов и двух десятков рабочих. В 1905–1907 годах он снова в Петербурге, и за спиной его и «Тулон», и «Аркольский мост». Теперь он уже вождь большевистской партии, насчитывавшей в октябре 1906 года — 33 тысячи членов. За ней идут массы. Среди большевиков не было в то время другой политической фигуры, более яркой, авторитетной, целеустремленной. Мысли его накладывают отпечаток на ход революции. Партия почтительно за ним ухаживает, оберегает. Он по словам Ногина «партийное сокровище». В кругах близких к партии почитается особой честью ему — нелегальному предоставить квартиру или явку, выполнить его поручение. Центральная и Петербургская организации, тем более, что недостатка в средствах нет, снабжают его из партийного фонда так щедро, таким количеством денег, какого он никогда до сих пор в своем кармане не носил. «Новая Жизнь» немедленно по его приезде ему вручает большой аванс. Его товарищи-считают, что «Ильичу» нужно всегда иметь с собой достаточно денег, быть прилично одетым, хорошо питаться, в случае опасности, не считаясь с затратами, быстро переменить одну квартиру на другую или перекинуться из Петербурга в Финляндию. Ленин писал в 1906–1907 годах много статей во все большевистские газеты, составил ряд брошюр вроде «Победа кадетов и задачи рабочей партии», «Социал-демократия и выборы в Думу», «Роспуск Думы и задачи пролетариата». Он не требовал за них гонорара… Зачем ему эта плата? Получаемых им из партийного фонда денег более чем достаточно, чтобы обеспечить себе и Крупской существование в новых условиях.
В декабре 1905 года и в марте 1906 года он ездил в Москву повидаться с матерью. Она, наверное, интересовалась, есть ли у него деньги, наверное, ему их предлагала. Можно быть уверенным, что он ничего не взял. Деньги у него есть, сверх того, что он считает своим жизненным уровнем, ему ничего не нужно. В 1905 и 1906 годах ряд появившихся новых издательств, зная, что публика падко бросается на то, что до сих пор являлось запрещенной, нелегальной литературой, усердно, с согласия и без согласия автора, перепечатывало почти все, что в течение многих лет издавалось в Женеве. Одесское издательство «Буревестник» в числе прочих женевских изданий перепечатало из журнала «Заря» статьи Ленина и выпустило их в виде брошюры под заглавием «Аграрный вопрос и «критики Маркса»». Ленин весьма настойчиво потребовал уплаты за нее высокого гонорара. Повышенного гонорара он добивался и за статьи об аграрном вопросе, помещенные в февральской книжке за 1906 год журнала «Образование», руководимого меньшевиком Н. И. Иорданским. Последний был несколько удивлен настойчивостью в этом направлении Ленина, даже предположил, что Ленин нуждается в деньгах. Нет, в деньгах он совсем не нуждался, но Иорданский был в то время меньшевиком, и потому разговор с ним должен был быть иным, чем тот, который Ленин вел в большевистских изданиях.
