Хельмут Дамс - Франсиско Франко (Солдат и глава государства)
Разумеется, при всем многообразии оценок, переоценке подлежит далеко не все из "наследия Франко". На том основании, что он был яростным антикоммунистом, его никак нельзя считать демократом, равно как и наличие представительных органов власти в "эпоху Франко" вовсе не означало того, что в Испании отсутствовал диктаторский режим, Каудильо, безусловно, был диктатором, но диктатором достаточно дальновидным для того, чтобы своевременно перестроиться, провести реформы, продиктованные самой жизнью, пойти на некоторую либерализацию авторитарного по своей сути режима.
Испания времен Франко, как и сам генералиссимус Франко, давно уже стала частью истории, а историки еще раз получили возможность обратиться к изучению трагического опыта, который приобрела в годы франкистской диктатуры страна на Пиренейском полуострове. Это важно хотя бы лишь для того, чтобы не пережить ничего подобного вновь на практике.
А. А. Егоров
Моему другу д-ру Хосе Артигасу
Происхождение. Юность
Для характеристики испанцев имеется немало выразительных свидетельств. Рамон Менендес Пидаль отмечал хладнокровие, душевное спокойствие испанцев, их стойкое безразличие к материальным благам, способность ограничиваться лишь жизненно необходимым. Но в то же время указывал на зачастую ошеломляющие перепады настроений: братские чувства сменяются дикой ненавистью, религиозный пыл - сомнениями, разъедающими веру. Хосе Ортега и Гассет, а также Мигель де Унамуно{11} отмечали несколько противоречивый образ мыслей своих земляков, которые почти не допускают переходных ситуаций, промежуточных состояний и компромиссов, тем не менее зачастую позволяют внезапно увлечь себя на чью-либо сторону.
Легко поддаться искушению оценивать всех испанцев по этой схеме. Однако не существует готового образца для воспроизведения портрета каждого отдельно взятого человека. Выдающаяся личность не укладывается в шаблоны, даже тогда, и именно тогда, когда ее жизненный путь близок к завершению и уже стал фактом определенной исторической эпохи, что и произошло с личностью генералиссимуса Франсиско Франко. Откровения эссеистов ценны отчасти лишь для общей характеристики социальной и политической ситуации.
Малая родина Франко - Галисия, прибрежный край на северо-западе Испании, отличающийся влажным климатом. Покрытые лесами, часто затянутые туманами, горы, пастбища, поросшие папоротником пологие холмы, морские бухты, изрезанные, словно фьорды, ледниковые озера не имеют себе подобных на Иберийском полуострове. Население северо-западных провинций - это совершенно особая среда. "Галлегос"{12}, состоящие в родстве с португальцами из-за близости границы по реке Миньо, - натуры задумчивые, сдержанные и осторожные, встречающие с недоверием и чужаков, и новые идеи.
Говорят, что Франко - типичный "галлегос". Это достаточно нормативное утверждение упускает из вида то обстоятельство, что его предки по отцовской линии не принадлежали к коренному населению, а лишь около 1700 года переселились из Андалусии и без каких-либо промежуточных остановок осели в Эль Ферроле, где, будучи переселенцами, вряд ли контактировали с галисийцами-провинциалами. Кстати, семья так до конца и не усвоила своеобразную интонацию речи "галлегос".
Город, в котором Франсиско Франко 4 декабря 1892 года родился и провел первые пятнадцать лет жизни, являлся базой военно-морского флота. Его здания вытянулись вдоль широкого устья реки и словно глядят прямо в дали мирового океана. Несмотря на сравнительную молодость, Эль Ферроль, построенный при короле Филиппе V (1700-1724){13}, имеет бурную историю. Множество судов, целые флотилии отправлялись отсюда в сражение против голландцев и британцев, морских разбойников и мятежников, или выходили в океан, взяв на борт вице-королей, комиссионеров и переселенцев. На пирсах почти всегда толпился народ, возвратившийся домой из плавания, или приезжие чужестранцы.
Жизнь большинства горожан была каким-либо образом связана с военно-морским флотом и с заокеанскими землями. Франсиско Франко с молоком матери впитал в себя приверженность этим прочным традициям. Оба деда были генерал-интендантами флота. Отец также сделал административную карьеру и уже дважды побывал на Филиппинах, тогда еще испанских.
У Николаса Франко и Сальгадо Араухо и его жены Пилар Бахамонде было трое сыновей и две дочери: Николас, Франсиско и Рамон, Пас и Пилар. Они подрастали под надзором матери, которая большую часть времени проводила дома, предоставляя супругу свободу исполнять свои обязанности в семье и предаваться удовольствиям на стороне. Так часто происходило в испанских семьях среднего класса; это вовсе не свидетельствует о постоянных разногласиях между супругами, и тем более о каких-либо нарушениях в развитии детей. Позднее братья и сестры охотно вспоминали о родительском доме. Их юность протекала счастливо.
Братья были совершенно не похожи друг на друга. Старший, Николас, натура беззаботная и несколько экзальтированная, по-видимому, больше всех напоминал отца. Рамон соединял в себе интеллект, решительность и отвагу три качества, благодаря которым ему первым из испанцев удалось совершить перелет через Южную Атлантику. Франсиско был худ, почти тщедушен, с большими, затененными ресницами глазами и оттопыренными ушами. В детском возрасте он порой казался задумчивым или погруженным в мечты и нерешительным, однако всегда принимал участие в неугомонных играх братьев и сестер.
Мать была женщиной серьезной и богобоязненной, но ее религиозное воздействие на среднего сына оказалось, по-видимому, столь же незначительным, как и влияние старинной школы иезуитов "Сайта Крус"{14}, которую Франсиско посещал до того, как его приняли в военно-морское училище, Колегио де ла Марина. Во всяком случае, в кругу друзей юный Франсиско слыл не слишком благочестивым. Впрочем, поведение его было вполне привычным для тогдашнего времени. Хороший аттестат открывал перед пятнадцатилетним юношей желанную карьеру военного моряка, однако новые оборонительные планы, разработанные мадридским правительством, внесли в нее существенные коррективы.
Груз истории
В результате отречений Карла IV и наследника престола Фердинанда (VII), совершившихся под давлением Наполеона, Испания утратила прочное единство (1808){15}. С той поры наблюдалось резкое противостояние совокупности традиционных представлений и ценностей, в очередной раз упрочившихся в борьбе против французского нашествия, и потока новых, революционных идей. В период, когда эти две системы ценностей служили источником политических аргументов для различных регионов, партий и социальных групп, а также для двух ветвей династии, пребывающей в состоянии раскола, мир внутри страны безнадежно расшатывался.
