Иосиф Прут - Неподдающиеся
Начну же с приезда в Москву представителя швейцарской прессы корреспондента �Газетт де Лозанн� � Шарля Анри Фавро и моей встречи с ним. И нашего обеда в ресторане Центрального Дома литераторов, куда я его пригласил. И моих рассказов о детстве, отрочестве, юности, проведенных на юге Гельветической республики � в романской ее части. О моей тамошней родне, моих школьных товарищах, в общем � о моей жизни. Я не знал, что Фавро все так подробно записал, возможно, уже тогда у него был портативный магнитофон, которого я не заметил�
В результате после возвращения Фавро в Швейцарию, �Газетт де Лозанн� поместила ряд его очерков, посвященных пребыванию в Москве,�� о посещениях театров, музеев, о встречах и других впечатлениях в нашей столице. Большое место было уделено и разговорам со мной. Шарль Анри прислал мне вырезки, а затем пришло письмо от моего дорогого друга Фернана Трамбле. Оно начиналось словами:
Да, я, нижеподписавшийся, подтверждаю, что весной 1915 года мой соученик и ровесник, четырнадцатилетний хулиган из России по имени Жозеф, а по фамилии Прут разбил мне нос, держа в кулаке какой-то металлический предмет, оказавшийся впоследствии карманными часами. Этот грубый поступок, однако, не нарушил нашу крепкую дружбу, потому что сначала я трахнул Прута по затылку, и уже после этого он стукнул меня. Поэтому я счастлив, узнав из газет, что мой школьный товарищ жив и здоров, и буду еще более счастлив, если смогу его обнять � либо на швейцарской земле, либо на территории СССР.
Не помню точно, в разговоре ли с Фавро в его первый приезд в Москву, либо в интервью кому-то из Швейцарии я рассказал о случае на фронте, когда швейцарская песенка спасла мне жизнь�
Дело было ночью. Надо было узнать, что происходит в стане фашистов. Еще днем я наметил себе путь: на возвышенности стоял стог сена. �Вот,�� думаю,�� ползком в темноте доберусь до этого стога и за ним увижу, что творится у немцев�.
Добавлю: происходило это в последние месяцы войны на немецкой территории.
Наступила темная ночь. Я благополучно добрался до стога сена, встал во весь рост� и вдруг слышу: �Верда?!� (�Кто идет?!�). В это мгновение в голове пронеслась мысль: �Провоевать всю четырехлетнюю войну, остаться живым и так нелепо в конце этой войны погибнуть!..� Бог, а я верю в его существование, меня спас. Я словно услышал его приказ: �Пой по-немецки!�
