Василий Лавриненков - Возвращение в небо
Поднимаясь с курсантами в воздух, я каждый раз видел ровную, без единого лесочка степь и невольно вспоминал Черниговщину, ориентиры ее маршрутов. Думал об этом с болью: вплотную к Чернигову подступили фашистские захватчики...
В один из хмурых дней в конце августа мы услышали в небе необычный гул самолета.
- Это "юнкерс", - сказал кто-то.
А через два-три дня, уже при ясной погоде, над нашим аэродромом, не таясь, пролетел двухмоторный бомбардировщик "Хейнкель-111". Мы даже рассмотрели кресты на его крыльях...
Я подал капитану Кущенко рапорт с просьбой об отправке на фронт. Через несколько дней он отозвал меня
стр. 6-7 пропущены
- Пилот с тачкой! Ничего себе, дослужился... За что вас так?
Я молчал, соображая, что ответить. Дело в том, что я с первого взгляда узнал майора, но не был уверен, что он признал меня. А ведь мы были знакомы. Я вспомнил все в какую-то долю секунды.
...Аэродром нашего училища располагался в трех километрах от станицы. Для его охраны на ночь назначался наряд из нескольких бойцов и командира. В тот вечер, когда я заступил на дежурство, небо заволокло тучами, разразилась гроза. И вдруг из-под черной тучи уже в сумерках вынырнул По-2. Наш аэродром, видимо, оказался спасением для него. Когда самолет подкатил к единственному строению, в котором размещалась наша небольшая команда, из него выбрались пилот майор и женщина в летнем платье.
Чтобы ветер не опрокинул машину, мы под дождем помогли закрепить ее за крылья и за хвост. Только после этого промокшие до последней нитки пилот и его спутница направились к караулке. Теснота там была страшная. Я пригласил их в свою комнатку. При свете керосиновой лампы я хорошо рассмотрел майора. У него было приятное молодое лицо со свежим шрамом, который нисколько не портил внешности. Майор объяснил, что возвращался в свою часть с центральной усадьбы совхоза "Гигант" и что его попросили довезти до Зернограда местного агронома.
В ту ночь я узнал, что фамилия майора Горбачев, что зовут его Алексей Николаевич, что в первые дни войны он сбил вражеский бомбардировщик, но его машину поджег "мессершмитт", что майор недавно вышел из госпиталя и надеется в скором времени возвратиться в свой полк.
Жадно слушал я каждое его слово. И завидовал, безумно завидовал майору.
За ночь гроза утихла. С первыми лучами солнца майор, уже успевший обойти летное поле, вырулил свой По-2 на край аэродрома. Мы с тревогой следили за ним: неужели решится взлететь? Колеса вязли в раскисшем грунте, поле было покрыто многочисленными лужами. Медленно набирая скорость, По-2 покатился по густой траве. Разбегался он долго. И в самом конце аэродрома будто оттолкнулся от земли, поплыл на крыльях...
- Так что же все-таки приключилось с вами, сержант? Почему молчите?
Голос майора Горбачева вернул меня к печальной действительности.
Майор шел по коридору, я следовал за ним. Он ждал ответа. Остановился майор в дверях комнаты, которую я только что очистил от строительного мусора.
- Действительно, стало просторно! Это вы навели порядок? - по-дружески улыбнулся он.
- Я, товарищ майор.
- А что еще умеете делать?
- Летать.
- Это я знаю. А рисовать?
- Нет, товарищ майор.
- А красиво писать?
- Это могу.
- Ну вот что. Отвозите тачку и приходите ко мне. Спросите заместителя начальника училища.
Дня три я занимался писарской работой. Когда срок наказания кончился, меня вызвал майор Горбачев.
- Я разговаривал с вашим командиром... Вы очень неправильно вели себя, сержант.
- Но я хочу на фронт, товарищ майор! Особенно после того, как однажды ночью, во время грозы, услышал ваш рассказ о том, как воюют летчики...
- Постойте-постойте... Так, значит, это вы, сержант, приютили во время ливня нас с агрономом?
- Я, товарищ майор...
- Ну конечно же, вы! - обрадовался майор. - То-то мне кажется знакомым ваше лицо. А вспомнить, где видел, так и не смог.- Майор прошелся по кабинету, потом остановился передо мной, посмотрел мне в глаза, с отеческой теплотой произнес: - Вот что, сержант Лавриненков. Наше училище формирует эскадрилью для истребительного полка, который должен выступить на защиту Ростова. Вы будете назначены летчиком в этот полк. Согласны?
- Только об этом и мечтаю, товарищ майор! Благодарю!
- Тогда так. Поезжайте в свое училище, заберите вещи и возвращайтесь сюда. Документы мы затребуем сегодня сами. Завтра утром быть у меня...
До училища я добрался довольно быстро. Сборы были недолгими: бросил в чемодан шлем, планшет, сапоги, куртку и отправился к капитану Кущенко. Вызов из Зернограда уже пришел, капитан, увидев меня, на минуту нахмурился:
- Добился-таки своего.
- Так точно, товарищ капитан. Вылетаю на своем "бисе" в полк.
- Пулеметы, выходит, проверял не зря? - уже совсем другим тоном спросил он.
- Выходит, так, товарищ капитан. Счастливо оставаться.
- Спасибо за пожелание. А вам, сержант, хочу дать добрый совет. Запомните крепко: война тоже наказывает нарушителей дисциплины.
- Запомню, товарищ капитан.
Кущенко с грустью пожал мне руку. Было похоже, что он завидовал мне.
Конечно, завидовал - никто не хотел находиться в тылу, все рвались на фронт.
Я улетал на своем И-15 бис - обтянутом перкалью биплане. Улетал со страстным желанием скорее включиться в боевую работу, испробовать свои силы в ожесточенных стычках с врагом. Как и многие юноши, я обладал пылким воображением. Оно рисовало в сознании захватывающие картины воздушных стычек, в которых я бил врага в хвост и в гриву. Мне казалось, я вполне подготовлен к тому, чтобы действовать именно таким образом.
Каково же было мое разочарование и огорчение, когда после первого боевого вылета выяснилось, что все обстоит далеко не так, как думалось.
Я приземлился в Кущевке, где срочно пополнялся авиационный истребительный полк. Там пока набралось летчиков всего на одну эскадрилью. Нашел ее командира - такого же, как я сам, молодого летчика в звании лейтенанта, представился ему.
- Еще пополнение? Летчик-инструктор? Отлично! - обрадовался он. - А сейчас иди в столовую, подзаправься как следует. Судя по твоему виду, в училище вас кормили не жирно...
В столовой меня потрясло изобилие вкусных блюд. Подошедшая официантка, заметив мое недоумение, пояснила:
- Отступаем... Не оставлять же продукты врагу. Вот и роскошествуем...
Отступаем... От одного этого слова сразу пропал аппетит.
На рассвете следующего дня нас собрал комэск. Нарисовал мелом на доске боевой порядок эскадрильи, набросал маршрут полета.
- Летим девяткой в район Синявки западнее Ростова. Будем наносить бомбовый удар по скоплению фашистских танков. Всем подготовить карты. Над полем боя цели каждый ищет сам. Ориентир - кресты на броне.
