Юрий Розалиев - Мустафа Кемаль Ататюрк
Пятым его подвигом следует считать его дипломатическую деятельность 30-х годов, осложненных резким противостоянием великих держав, агрессивной линией фашистских государств, нарастанием второй мировой войны. Ататюрк успел вывести Турцию из дипломатической изоляции, укрепить ее суверенитет и поднять ее авторитет на международной арене, создать предпосылки того, чтобы избежать участия в новой мировой войне. Как известно, несмотря на отчаянные попытки реакции, турецких фашистов — боз куртлар («серые волки») и милитаристов, стремившихся повторить вариант союза с Германией, Турция так и не вступила во вторую мировую войну, сохранила свой суверенитет и избежала материальных и людских потерь.
Вместе с тем Кемаль оставался сыном своей эпохи и того строя жизни, в рамках которого он родился, воспитывался и сформировался. Он во многом воспринял и развил идеи младотурок, положивших начало буржуазным преобразованиям, новому отношению к трудящимся, военной элите и правительственной бюрократии. В суровой школе жизни время и события не позволили Кемалю стать добреньким и каким-то чрезмерно общительным. Его решительность, жесткость, порою даже жестокость наглядно проявились еще во время боев в Сирии, Ливане и Закавказье в годы первой мировой войны, при обуздании партизанского движения и анархии, при организации национальной армии и подавлении курдских восстаний.
Кемаль нетерпимо относился к истерическому экстремизму, не дрогнув, избавлялся от религиозных фанатиков — приверженцев султана и халифата, от многословных партийных болтунов и тех общественных деятелей, кто называл себя левыми, прогрессивными, передовыми, но не доказывал этого делом. Для профессионального военного Кемаля главным героем нации всегда оставался труженик-крестьянин, зарабатывающий свой хлеб тяжелым трудом. «Соха — вот то перо, которым Турция будет писать свою новейшую историю»,— говорил Ататюрк. В то же время Кемаль не умалял значения республиканской армии.
Он весьма болезненно относился к оппозиции против установленного им диктаторского режима. Он понимал недостатки однопартийной диктатуры и пытался создать легальную оппозицию через организацию контролируемой им лично «другой» партии. Но этот опыт не удался, и до конца жизни Кемаля оставалась у власти основанная им Джумхуриет халк партией (Народно-республиканская партия). Диктатура Кемаля и его окружения, поддерживавшаяся всеми способами, стала прообразом многих диктаторских режимов, возникших в Азии во второй половине XX века.
Как бы выполняя свой долг офицера султанской армии перед стамбульским правительством, Кемаль сравнительно долго не шел на ликвидацию уже отжившей свой век системы былого правления и стремился сначала найти с прогнившим режимом взаимопонимание. Не был последовательным он и при проведении реформ, по существу сохранив старую систему землевладения и землепользования в полуфеодальной стране, вследствие чего турецкое общество доныне сохраняет многочисленные пережитки прошлого и пока не может вырваться за рамки многоукладности.
Не санкционировал он и изменений в положении рабочих, не предотвращал подавления забастовок и митингов, закрытия профсоюзов. Он не выступал против местного национализма, что нередко приводило к самоизоляции Турции, отрыву ее от мирового сообщества. Это тоже продолжает ощущаться поныне. Между тем если во время освободительной войны национализм и религиозный фанатизм в Турции можно было объяснять историческими условиями развития, то впоследствии они стали серьезным тормозом на пути подъема страны. Попытки ее правящих кругов выйти на авансцену современности оккупацией части Кипра, долголетней войной в Курдистане и поддержкой боснийцев не только не меняют сохраняющегося положения вещей, но еще более подчеркивают его. Вот некоторые отдаленные последствия политики Ататюрка, который, конечно, не мог всего предвидеть.
Мустафа родился в 1296 г. Хиджры (1881 г., точная дата рождения не установлена) в патриархальной семье мелкого таможенного служащего, затем торговца лесом и солью Али Риза Эфенди и Зюбейде-ханым. Родной его город — греческие Салоники, где турецкая община составляла до 15% населения. Грамотная (большая редкость для турчанки в то время) и набожная мать определила 6-летнего сына в религиозную школу. Но после смерти отца, который был старше матери лет на 20, Мустафа, проявив желание стать военным, поступил в военную школу и прошел все ступени подготовки офицера. Еще в школе, за успехи в учении, его назвали вторым именем — Кемаль (ценный, безупречный)[3]. Среднее военное образование он получил в училищах Салоник и Монастира (Битола), а в январе 1905 г. окончил Академию Генштаба в Стамбуле, после чего был направлен для прохождения службы в чине капитана в Дамаск.
К началу XX в. в Османской империи наступил экономический, политический и военный кризис. На султанском престоле восседал Абдул-Хамид II (1876—1909), ретроград и мракобес. Несмотря на свое противодействие всяким реформам, он был вынужден в декабре 1876 г. ввести конституцию, но предельно ограничил ее действенность. Османская империя провозглашалась единым государством, не подлежащим расчленению. Это положение вступило в противоречие с национально-освободительным движением во всех районах империи[4].
Неоднократные восстания подавлялись с чудовищной жестокостью командующими войск, которые придерживались официальной доктрины, рассматривавшей всех подданных султана, вне зависимости от национальности и вероисповедания, членами одного общества[5]. Массовые расправы над восставшими и мирным населением, в том числе мусульманским в арабских районах и Курдистане, вызывали возмущение во всем цивилизованном мире. В ходе русско-турецкой войны 1877—1878 гг. Турция потерпела ряд крупных поражений и вынуждена была признать по Берлинскому трактату полную независимость Сербии, Черногории и Румынии, автономию Болгарии и Восточной Румелии (в 1885 г. воссоединившейся с Болгарией). Англия, под предлогом помощи Турции, оккупировала Кипр, Австро-Венгрия заняла Боснию и Герцеговину[6]. В 1881 г. Франция захватила Тунис, прежнюю колонию Турции, в 1882 г. Англия оккупировала Египет.
В год рождения Мустафы Османская империя объявила себя финансовым банкротом и по Мухарремскому декрету султана согласилась на создание Управления османского государственного долга, в ведение которого передавалась для иностранцев часть доходов государства. Господствовавший в банковском деле англо-французский эмиссионный Османский банк контролировал финансы страны; строительство железных дорог, в том числе Багдадской, велось германским капиталом; контроль над табачным делом осуществлялся французской компанией «Режи»; коммунальное хозяйство крупнейших городов находилось в руках бельгийского капитала. Турция утратила самостоятельность во внешнеполитических делах и на международной арене выступала теперь не как субъект, а как объект политики великих держав, готовивших раздел наследства «босфорского больного».
