Дмитрий Малько - За рычагами танка
— Хорошо бы помочь братьям по борьбе, — вставил кто-то из бойцов.
— В помощи испанским патриотам недостатка, конечно, не будет, — сказал присутствовавший здесь же командир взвода Максим Новицкий.
Павел и Максим были родными братьями и служили в одном подразделении. Старший, Максим, командовал танковым взводом, а младший, Павел, служил заряжающим в нашем расчете. На службе между ними поддерживались строго официальные отношения, а в свободное время их часто видели вместе.
— Наши бы танки туда, — мечтательно произнес Павел.
Максим посмотрел на него внимательно, но сказал:
— Мы должны быть всегда готовы к бою.
Как-то в бригаде возник разговор, что начнется отбор добровольцев для какого-то важного дела. А вскоре командир роты на построении объявил о наборе желающих поехать в командировку. Чувствовали мы, что не простая это будет командировка… Охотников нашлось много, но взяли лишь двадцать человек. В числе добровольцев оказались оба Новицких и я.
Приехали поездом в Мурманск. Здесь в порту стояли суда, на которые грузилась боевая техника. Мы помогали грузить на большой транспорт танки Т-26, боеприпасы. Нас тоже разместили на этом судне. Лишь когда вышли в море, сообщили, куда направляемся. Было сказано, что Советское правительство посылает в помощь Испанской республике боевую технику и специалистов-танкистов. Сообщение всех привело в восторг.
— Вот и мы идем на настоящее дело! — взволнованно воскликнул Максим Новицкий и посмотрел на брата, вспомнив, вероятно, ту давнюю беседу в ленинской комнате.
Прибыли мы в испанский порт Бильбао, выгрузились и на боевых машинах направились в Барселону. Прошли в колоннах по улицам города. Жители встречали восторженно, махали платками с балконов, бросали цветы, кричали «Но пасаран!» — «Они (т. е. фашисты Франко) не пройдут!». Нас приветствовал генеральный консул СССР в Барселоне В. А. Антонов-Овсеенко, о котором мы много слышали как о герое Великой Октябрьской революции и гражданской войны.
А вскоре мы и были направлены под Теруэль, город, расположенный в отрогах Иберийских гор, где теперь ждали первого боя.
* * *
Республиканская пехота удерживала важный рубеж по грядам каменистых высот. Эти высоты были очень удобны для обороны, ибо господствовали над всей близлежащей местностью. Пехотинцы укрылись в глубоких окопах и траншеях и держали под прицельным огнем подступы к высотам. И вот по распоряжению командира взвода Максима Новицкого мы заняли свои места. Я приник к смотровой щели, вглядываясь в полосу желтоватой земли, полого поднимавшейся к гребню высоты. Ни одна цель, появившаяся в этом секторе, не могла остаться не замеченной нашим экипажем.
Ждать пришлось недолго. Где-то вдали прогрохотали артиллерийские залпы, и задрожала высота от частых разрывов, по броне застучали осколки, камни. Вряд ли мог видеть враг умело замаскированные танки, скорее, он вел огонь по траншеям республиканцев. Почти одновременно с довольно мощным огневым налетом в воздухе появились вражеские самолеты. Они бомбили и обстреливали из пулеметов боевые порядки республиканцев. И вдруг стало тихо. Я посмотрел в смотровую щель и увидел врага. Вслед за танками шли на нас цепи пехоты. Но оборона республиканцев молчала. Безлюдными казались высоты.
Я понимал, что обороняющиеся подпустят врага поближе, но, признаюсь, волновался, глядя на эту безмолвную картину. Когда же вражеская пехота приблизилась метров на триста, с высот раздались дружные винтовочные залпы, застрочили пулеметы. Наш танк тоже открыл огонь. Цепи мятежников редели, но уцелевшие упрямо карабкались вверх. Я увидел прямо перед собой тупоносую вражескую машину. Заметил ее и командир экипажа. И как только танк противника стал обходить валуны и подставил борт, наш командир сразу же послал в него снаряд, затем второй. Вражеская машина вздрогнула, остановилась и окуталась черным дымом. На поле боя дымилось еще несколько танков. Пехота стала пятиться назад, а потом покатилась вниз по склону.
В этот момент над нашими позициями взвилась ракета, и республиканцы поднялись в контратаку. Ринулись вперед, стреляя на ходу, и наши танки. Я вел машину на предельной скорости. Сначала мы настигли группу фалангистов. Расстреляв и рассеяв ее, помчались дальше. Но вот командир экипажа указал новую цель — пулеметное гнездо. Я развернул танк и раздавил его. И тут же ощутил удар по броне. К счастью, вражеский снаряд срикошетил. Пушка оказалась в кустарнике. Не сразу удалось разглядеть ее. Все решали секунды. Я направил танк на кустарник и подмял пушку вместе с расчетом. Потом мы обнаружили танк противника, обстреливавший контратакующие цепи республиканцев. Трех снарядов хватило на то, чтобы вражеская машина запылала. Другой танк тоже подбили танкисты взвода Максима Новицкого. Разгромленные в этом бою фалангисты долго потом не возобновляли попыток вернуть потерянные позиции.
Первый бой памятен особо. А потом уж много было жарких схваток с противником. Однажды перед нами поставили задачу овладеть укрепленным пунктом мятежников. Первая атака республиканцев не удалась. Сильным оказалось сопротивление франкистов, которые располагали значительным количеством артиллерии. Да и авиацию они в тот день использовали довольно активно. Над нашими боевыми порядками почти непрерывно кружили их бомбардировщики и истребители.
Через два часа республиканцы атаковали вновь. Впереди пехоты двинулись танки с десантом на броне.
Находясь в резерве и с нетерпением ожидая своего часа идти в бой, мы наблюдали за развернувшейся схваткой. Вот танки республиканцев приблизились к проволочному заграждению и прорвали его.
— Ну что же они! — воскликнул наш командир. — Спешиваться, спешиваться пора!
Однако республиканская пехота оставалась на броне. Танки продвигались в глубину обороны врага.
И тогда мятежники открыли ураганный пулеметный и артиллерийский огонь. Десантники стали падать с машин. Я видел, как скатился с танка молодой парень, который в начале атаки на моих глазах вскарабкался на броню. Танки открыли огонь вдоль вражеских окопов. Мятежники стали разбегаться, но к ним подошло подкрепление. Огонь по республиканцам усилился. Лишь немногим пехотинцам удалось просочиться в район вражеской обороны, и они теперь дрались вместе с танками в кольце. Мы помогали им огнем. Бой разгорелся уже на широком фронте.
В этот день успеха добиться так и не удалось. Танки стали прорываться из огненного кольца к своему сборному пункту. Однако три танка не могли пробиться. Два из них загорелись. Третий же продолжал вести огонь, пока не стемнело. Ночью его экипаж выбрался к своим.
