Эдуард Лимонов - Балканский Андрей

Тексты, переделывающие жизнь, конечно, стоят проклятий. Но в этом и смысл их создания. Все остальное называется графоманией или pulp fiction, развлекательным чтивом.

Критики любят сравнивать Лимонова с Габриеле д’Аннунцио, который захватил в 1920 году хорватский город Фиуме и основал там футуристическую республику, просуществовавшую четыре месяца. Или с Юкио Мисимой, создавшим ультраправое «Общество щита» и совершившим сэппуку после неудачной попытки государственного переворота. Сравнения не слишком корректные: оба все же в первую очередь литераторы, сделавшие радикальную политику орудием эффектного эстетического жеста. Лимонов же полагает себя демиуртом, создателем новых реальностей и форм и помещает в компанию «священных монстров» и «титанов» (о которых писал в одноименных сборниках) рядом с пророком Мани, Платоном, Марксом, Ницше, Мао, Пол Потом…

«Пол Пот жив. Вступай в НБП» — такие небольшие красные листовки с портретом приветливо улыбающегося лидера красных кхмеров расклеивали мы в спальных районах Питера в 1990-е годы. У меня была мысль написать для серии «ЖЗЛ» биографию одной из самых загадочных фигур XX столетия, закрывшей череду его великих вождей. Однако изучение немногочисленной доступной литературы на эту тему приводит к выводу, что о нем ничего толком не известно. К примеру, недавно вышедшая книга Олега Самороднего «Пол Пот. Камбоджа — империя на костях?» заканчивается откровениями личного пилота камбоджийского лидера. Он сообщает, что Пол Пот и Салот Сар (принято считать, что это его настоящее имя) — два разных человека и однажды он вез в самолете их двоих.

В противоположность Брату № 1 о Нацболе № 1, наоборот, известно всё, что создает не меньшую проблему.

Возникает вопрос: как писать биографию человека, который сам ее раскрыл в мельчайших подробностях? Лимонов, как не раз отмечено, пишет всю жизнь одно произведение, возвращаясь к одним и тем же моментам, рассматривая их под новым углом зрения, что-то уточняя и дополняя. Творческое наследие Эдуарда Вениаминовича огромно и, вероятно, является одним из самых объемных среди наших современников. Более шестидесяти книг (их количество неумолимо приближается к возрасту автора), неисчислимое количество статей (в разных СМИ еженедельно в течение многих лет), ежедневные посты в блоге, многочисленные интервью, публичные выступления, переписка… Полное собрание сочинений Ленина составляет 55 томов, Ким Ир Сена — более 100. У Лимонова явно будет больше. Добавим сюда воспоминания тех, с кем его сталкивала судьба, — а таких людей тоже великое множество, начиная с жен и друзей и заканчивая литературными агентами и редакторами, — и мы придем к выводу, что в лимоновской биографии сложно обнаружить неизвестный доселе факт.

Можно было бы последовать предложению литературного критика Льва Данилкина: «Намеренно отказаться от игры в то, что Лимонов — герой его книг и Лимонов подлинный — это одно и то же; устроить, то есть, тотальный фактчекинг всех его беллетристических заявлений». Такую книгу, наверное, напишут. Это будет академическое издание, составленное ведущими специалистами по творчеству классика второй половины XX — начала XXI века из нескольких томов текста и еще нескольких томов ссылок и примечаний, которое выйдет к столетию писателя вместе с его ПСС. В общем, не здесь и не сейчас.

Более простым путем пошел Эммануэль Каррер, в бестселлере «Лимонов» бегло пересказавший содержание основных книг героя, разбавив все это собственными впечатлениями и замечаниями о русских вообще, СССР и современной России, Ельцине, Путине и прочих персонажах нашей действительности. Это произведение, построенное как приключенческий роман, приобрело большую популярность на Западе, хотя для русского человека там многое выглядит нелепо. Но главное: мы-то живем в России, и произведения Лимонова отечественному читателю хорошо известны.

Так что не ждите пересказа трилогии «Детство-Отрочество-Юность» с вкусным запахом ваксы от отцовских сапог, «пальтишком на рыбьем меху» и огромными цехами славного харьковского завода «Серп и молот». Не ждите разбора знаменитой сцены с негром Крисом на пустыре, а также анализа прочих гомо и гетеросексуальных похождений героя «Эдички» в Нью-Йорке. Наконец, не ждите укрощения неистовой Натальи Медведевой в Париже и дыма над окопами среди цветущих яблоневых садов на балканской войне. Лучше возьмите и перечитайте оригиналы.

Эта книжка — портрет Нацбола № 1 на фоне России девяностых, нулевых и десятых годов. Среди соратников и врагов, ментов, фээсбэшников, националистов, коммунистов, либералов, чиновников и журналистов. На ее страницах появляются легендарные братья Гребневы, художник и музыкант Александр Лебедев-Фронтов и писатель Захар Прилепин, политики Гарри Каспаров и Михаил Касьянов, абхазский полевой командир Дмитрий Кишмария, политолог Станислав Белковский, адвокат Сергей Беляк и многие другие.

Ты, читатель, пройдешься по легендарному бункеру на 2-й Фрунзенской улице в Москве, где со стены смотрит, направив на тебя пистолет, гигантский Фантомас работы Лебедева-Фронтова. Залезешь вместе с нами на мачту крейсера «Аврора» в майском солнечном Питере и будешь скандировать «Россия — все, остальное — ничто!». Выйдешь на Марш несогласных, чтобы получить дубинкой по голове и уехать в ИВС на 15 суток. Наконец, выпьешь 100 граммов в любимом Лимоновым кафе «Сковородка» на Суворовском проспекте и задумаешься о судьбах русского народа.

Я пишу о том, что видел, слышал и знаю сам. Герой книги занял очень большое (иногда кажется, что слишком большое) место в жизни автора. За без малого 20 лет пребывания в рядах нацболов и личного знакомства с вождем партии и старшим товарищем накопилось немало информации, материалов, впечатлений и воспоминаний. Кроме того, в процессе работы над книгой было сделано пять больших интервью с ее героем для уточнения некоторых моментов его политической и идейной эволюции.

«Лимонов — необычайно любопытное существо с талантом, проявляющимся на уровне нейрофизиологии; его исключительный ум подсказывает ему кратчайший путь к достижению лучшего результата в самых разных областях деятельности; он всегда выбирает лучший эпитет, лучший глагол, лучший способ жизнестроительства; думаю, интересно изучить его органы высшей нервной деятельности — как Ленина, Павлова, Уэллса, — ответил Данилкин на вопрос Прилепина, не готов ли он сесть за книгу о Лимонове после блестяще выполненной биографии Александра Проханова. — Если б я был дипломированным сотрудником Института мозга и имел возможность считывать данные непосредственно из головы, то взялся бы исследовать биографию этого мозга без малейших колебаний».

Мозг Лимонова уже был изучен специалистами. В 2002 году, во время пребывания в СИЗО «Лефортово», з/к Савенко прошел полагающееся в таких случаях обследование в Институте имени Сербского. В результате врачи установили у него «интеллект высшего типа».

Сегодня именно роль интеллектуала, ведущего за собой мыслителя, своего рода учителя жизни, стала представляться Лимонову основной. «Аятолла» — так называется последняя глава книги, в которой мы беседуем об этой его ипостаси.

Автор выражает благодарность Сергею Гребневу, предоставившему свои рукописи об алтайской экспедиции 2000–2001 годов, Даниле Дубшину, отобравшему редкие фотографии героя из своего архива, Ольге Лаврентьевой, любезно разрешившей использовать иллюстрации из своих документальных комиксов, а также Захару Прилепину, согласившемуся написать предисловие к изданию и ставшему его первым читателем и критиком.

Вперед же — приступим к изучению континента «Лимонов»!

Пролог из Великой эпохи

Сделавший датского кинорежиссера Ларса фон Триера знаменитым фильм «Европа» о легионе «Вервольф» начинается с того, что зрителям предлагается закрыть глаза, сосчитать до десяти и плавно погрузиться в послевоенную Германию. Проделаем то же самое и перенесемся в нашу, советскую Великую эпоху.

Зима 1943 года — время перелома в Великой Отечественной. Год символично начинается с введения Сталиным погон для офицеров воюющей армии. Золотые погоны дополняют облик советского военного и выполняют роль исторической преемственности к войскам старой России.