Борис Соколов - Двуликий Берия
Надарая добавил: «Почти каждый день мы приглашали к нему (к Берия) ночевать какую-нибудь женщину… Вообще-то не одна девушка была завлечена в этот дом обманом и не одна поплатилась».
В проекте обвинительного заключения по обвинению А.Н. Рапава, Н.М. Рухадзе, Ш.О. Церетели, К.С. Савицкого, Н.А. Кримяна, А.С. Хазана, Г.И. Парамонова и С.Н. Надарая, представленном КГБ в Президиум ЦК 10 января 1955 года, утверждалось: «По указанию Берия, Надарая и Саркисов вели списки женщин, которых они доставляли к Берия на ночь. К делу приобщено девять таких списков и отдельные записки с адресами женщин, изъятые у Надарая и Саркисова при аресте». Однако все цитаты на следствии, равно как и на июльском 1953 года Пленуме ЦК КПСС, приводились только из одного списка. И в том же проекте обвинительного заключения утверждалось, что «на предварительном и судебном следствии Берия признал, что использовал Надарая и Саркисова как сводников, систематически доставлявших к нему в особняк различных женщин, и что он с помощью Надарая и Саркисова превратил свой особняк в притон разврата».
Серго Берия убежден, что слухи об амурных похождениях его отца сильно преувеличены, и здесь, пожалуй, с ним можно согласиться: «Вся жизнь отца проходила на глазах семьи. Срывы, наверное, были, у каждого человека есть какие-то слабости, но такие похождения — вздор. Если уж на то пошло, могу рассказать о девушке, которая действительно была любовницей отца, но никогда об этом никому не рассказывала.
Я был уже взрослым человеком, но отношения с отцом оставались у нас на редкость доверительные. Как-то зовет к себе. «Надо, — сказал, — с тобой поговорить. Я хочу, чтобы ты знал: у меня есть дочь. Маленький человечек, который мне не безразличен. Хочу, чтобы ты об этом знал. В жизни всякое может случиться, и ты всегда помни, что у тебя теперь есть сестра. Давай только не будем говорить об этом маме…»
Мама умерла, так и не узнав о той женщине. Просьбу отца я выполнил.
А женщину ту я видел. Было ей тогда лет 20, может, немного больше. Довольно скромная молодая женщина… Отец ее был служащим, мать — учительница… А сейчас у моей сводной сестры самой, естественно, дети. Одно время она была замужем за сыном члена Политбюро Виктора Гришина. Когда Гришин узнал, что его сын собирается жениться на дочери Берия, решил посоветоваться с Брежневым. Насколько знаю, Леонид Ильич отреагировал так: «Хорошо, а какое это имеет отношение к твоему сыну? И что ты делаешь вид, будто не знаешь, что все это дутое дело…»
Скажу совершенно откровенно: монахом отец не был. Это был нормальный человек, которого не обошли в жизни ни большая любовь, ни вполне понятные, думаю, едва ли не каждому мужчине увлечения. Нечто подобное произошло с отцом в Грузии, когда он увлекся одной красивой женщиной. Здесь дело кончилось семейным скандалом. Мама собиралась уйти, но отец, естественно, попросил прощения, и все обошлось (может, и в 1942 году все ограничилось семейным скандалом, а отнюдь не отказом Нины Теймуразовны от исполнения супружеских обязанностей, как она утверждала в 1954 году; мужу уже ничем помочь было нельзя, а свое положение вдова Берии могла надеяться облегчить подобным признанием. — Б. С.). Можете представить реакцию моей матери, если бы все, что пишут сегодня об отце, было хотя бы частицей правды. Женщина-грузинка! Она могла со Сталиным спорить, что ей стоило хлопнуть дверью и уйти от такого мужа…»
Ну, уйти-то, допустим, было не так просто. Это значило бы враз лишиться многих привилегий, положенных членам семей представителей высшей номенклатуры. Кроме того, в 40-е годы разводы уже совсем не поощрялись, и Сталин смотрел на расторжение брака соратниками по Политбюро весьма косо. Тут строптивая жена в одночасье могла превратиться во врага народа, если Иосиф Виссарионович по каким-либо причинам не готов был в данный момент отказаться от услуг ее мужа. А Берия Сталину был нужен.
Завершая сюжет о любовных похождениях «лубянского маршала», отмечу, что, по признанию того же Столярова, Берия заботился о своих подругах, в частности, добивался выделения им жилплощади. След одной такой истории сохранился в составленной в связи с антибериевским пленумом записке управляющего делами Совмина М.Т. Помазнева на имя Маленкова и Хрущева от 6 июля 1953 года «О деятельности Л.П. Берия». Там фигурировали очень страшные обвинения. Например, Лаврентию Павловичу инкриминировался вызов на Президиум Совета Министров Хрущева в связи с неудовлетворительным положением с завозом картофеля и овощей в Москву зимой 1952/53 годов: «Берия требовал от тов. Первухина М.Г., чтобы тов. Хрущев обязательно был на заседании Президиума Совмина, чтобы разбор этого дела был поручен обязательно тов. Хрущеву Н.С. Он этого добился, хотя тов. Первухин не хотел этого делать». А почему бы, спрашивается, не обсудить проблемы обеспечения столицы овощами в присутствии главы московских коммунистов? По-моему, решение Берии было вполне естественным, и вряд ли при этом он собирался как-то «опустить» Никиту Сергеевича. И уж совсем забавно звучит обличение Лаврентия Павловича в том, что Берия распорядился выделить комнату техническому секретарю месткома Большого театра некой Рахматуллиной. Помазнев с гордостью докладывал, как о каком-то подвиге: «О выделении комнаты Рахматуллиной Берия звонил мне минимум 6–7 раз. Выделение комнаты Рахматуллиной удалось задержать». Несчастной машинистке, очевидно, самым достойным образом проявившей себя на любовном фронте, оставалось утешаться тем, что ее все-таки не сделали соучастницей «заговорщика» Берии.
К делу были пришиты исповеди нескольких жертв бериевской похоти. Вот одна из них: «Я пыталась уклониться от его домогательств, просила Берию не трогать меня, но Берия сказал, что здесь философия ни к чему, и овладел мною. Я боялась ему сопротивляться, так как опасалась, что Берия может посадить моего мужа… только подлец может пользоваться зависимым положением жены подчиненного для того, чтобы овладеть ею…» А вот рассказ школьницы, самый жуткий из всех: «Однажды я пошла в магазин за хлебом по улице Малой Никитской. В это время вышел из машины старик в пенсне, с ним был полковник в форме МВД. Когда старик стал меня рассматривать, я испугалась и убежала… На другой день… к нам пришел полковник, оказавшийся впоследствии Саркисовым. Саркисов обманным путем, под видом оказания помощи больной маме и спасения ее от смерти, заманил меня в дом по Малой Никитской и стал говорить, что маму спасет его товарищ, очень большой работник, очень добрый, который очень любит детей и помогает всем больным. В 5–6 часов вечера 7 мая 1949 года пришел старик в пенсне, т. е. Берия. Он ласково со мной поздоровался, сказал, что не надо плакать, маму вылечат и все будет хорошо. Нам дали обед. Я поверила, что этот добрый человек поможет мне в такое тяжелое для меня время (умерла бабушка и при смерти мама).
