Лазарь Бронтман - Дневники 1932-1947 гг
На банкете Королев сидел вместе с другими боксерами — Градополовым и пр. Ко мне подсел редактор «Красного Спорта» Борис Корельников. Мы говорили с ним о его замысле — издавать журнал «Мир путешествий». Я обещал ему поддержку Папанина, Федорова, Громова и др. Потом попросил познакомить меня с Королевым.
— Коля! — позвал он его. — Познакомься!
Королев отвел свою даму на место и подошел. Невысокого роста, в ладном костюме, он не производит впечатление чемпиона, тем более Самсона, просто нормальный средний человек. Я обратил внимание на руки — небольшие мужские ладони, крепкое, но не очень, пожатие. Широкое, почти круглое лицо, маленькие, внимательные, очень веселые, пожалуй — насмешливые глаза. На правой щеке — бородавка, и из нее пучок длинных (5–7 см.) рыжеватых волос.
— У меня к вам вопрос, — сразу начал я. — Вот я говорил товарищам: что будет, если я подойду к группе Королева и пихну одного из них. Вы стукнете?
— Да, — ответил он, недоумевая от внезапности такого салонного разговора.
— И сколько я буду лежать? В минутах?
Он засмеялся и поднял палец.
— Один.
— Чего — один?
— Один час.
— И как это будет называться — крюк?
— Нокаут, — ответил он и повторил с явным профессиональным удовольствием. — Нокаут.
— А куда будете бить? — не отставал я.
Он посмотрел на меня с недоумением.
— Вот это вам совершенно все равно, — ответил он. Потом подумал и сказал: — наверное, в щечку. Легонько. У меня ведь рука тяжелая.
— Сколько весит ваш удар?
— 300 килограммов.
Я не понял.
— Ну представьте себе, — пояснил он, — что вас со скоростью поезда, скорого поезда, внезапно стукнет в челюсть железная балка, которая весит 19 пудов.
Н-да…
— Вы, наверное, не боитесь ходить по ночам? — полюбопытствовал сидевший рядом майор.
Он расхохотался.
— Нет, не боюсь.
— А не приходилось вам пускать кулак в ход на улице? — не унимался майор.
— Только один раз, — с сожалением ответил боксер. — Я возвращался с женой. А живу на Сходне. К ней пристали двое. Я их попросил отойти. Не дошло. Я им сказал: я — Королев. Опять не дошло. Лезут. Жена стукнула одного по щеке. Они оба замахнулись. Я прикинул — какой прежде ударит, и двинул его легонько в щечку. Он упал, как будто его подкосили и лежит.
— Второго не пришлось?
— Нет.
Я решил проведать у него его мнение о самом себе.
— Скажите, вот мы сейчас вылезли с футболом. Набили англичанам. Есть еще один вид спорта, который весом не меньше, в котором политики еще больше, в котором резонанс среди масс еще звучнее…
— Особенно в Америке, — перебил он, сразу став очень внимательным и настороженным, как во время боя.
— Да. Так вот, можем ли мы, в силах ли сейчас выступить на этой арене.
— Я вам одно скажу, — ответил он быстро, и было видно, что этот вопрос для него не нов, и он внутренне его уже решил в свою пользу. — Надо попробовать.
— Но вы понимаете, что тут нельзя просто пробовать. Мы — СССР, а не Эквадор.
— Надо попробовать, — повторил он и широко улыбнулся.
— Кто сейчас чемпион мира?
— Джо Луис, негр.
— Сколько он весит?
— 92 килограмма. Такие противники у меня бывали. Видите ли, нам уже пора выходить на международный ринг. Надо ликвидировать боязнь перед иностранцами, к которым мы с детства по литературе чувствуем почтение. Начитались Джека Лондона, и считаем их сильнейшими. Почему динамовцы не выиграли у «Челси» — начитались о том, что английский футбол — лучший в мире. Я тоже читал Лондона. А потом пришлось несколько раз выступить заграницей. Первого я свалил за 14 секунд. Второго — тоже в первом раунде.
— Вы помните, как приезжал Марсель Тиль. Он не дрался, а проводил показательное выступление. Он только тыкал: «се-ту», «се-ту» — вот, мол, я могу сюда ударить, тут не защищено.
— Все это чепуха. Я недавно ездил в провинцию (кажется, он сказал в Ташкент, не помню точно — ЛБ). Тоже проводил показательные выступления. Мне пришлось провести подряд 14 раундов. И я всех легонько тыкал, как Марсель Тиль. Они же мне не нанесли ни одного удара. Почему? Боялись. Так и там.
— Но нам непривычны их условия. У них бьются до победы.
— Не обязательно. И по очкам тоже.
— У них 15 раундов!
— Это не страшно. Мы дрались 3 и сдыхали на третьем. Установили 5 сдыхали на пятом, потом на шестом. Следовательно, все дело в распределении сил. Так я делал в последнем матче с Навасардовым, так будет и в другом матче — скажем, с Джо Луисом.
27 декабря.
Позавчера, 25-го, в Москве закончилось совещание трех министров Молотова, Бевина и Бирнса. После провала Лондонской конференции казалось, что общая точка почти насквозь покололась. Ан тут нашли общий язык. Сегодня опубликовано большое коммюнике.
Несколько дней назад Заславский написал в «Правде» статью (кажется, под заголовком «Вопросы, требующие ответа»), в которой резко и ехидно недоумевал — почему союзники нервничают по поводу наших войск в Иране, в то время, как неизвестно зачем их войска стоят и в Иране, и в Китае, и в Гонконге.
Спустя пару дней т. Молотов устроил прием в честь приехавших министров. Был там и Заславский. К нему подошли американцы из посольства и сказали, что с ним желает познакомиться заместитель Бирнса. Заславский подошел. Тот стал доказывать, что Давид Иосифович не прав. «А мне кажется, что я прав, иначе бы я не писал». Немного погодя подошел английский зам. посла и сказал тоже самое, добавив, что «наши заокеанские друзья очень нервничают по поводу статьи».
Потом, проходя мимо, увидел Заславского т. Молотов. Остановился, поздоровался. Спросил
— Ну, какие отклики на Вашу статью?
— Да вот, расценивают ее за рубежом, как мнение советского правительства, — сказал Заславский.
— Ну что ж, они, пожалуй, не ошибаются.
История пассажиров Томилина продолжается. Как уже записывал, они вылетели из Москвы 20 декабря на Чукотку. На борту — 5 чел. экипажа (штурман Погосов), 16 пассажиров, в том числе один ребенок. Самолет заблудил, израсходовал горючее (на этапе Архангельск — Дудинка) и сел в 600 км. к югу от Дудинки. Вот куда унесло! Искали их 8 дней, гнали из Москвы до десятка машин. Вмешался в это дело Молотов.
Жрать было нечего, мерзли. Наконец, нашли — с помощью мощного московского пеленга. Нашел Крузе. Привез их в Дудинку. Решили отправить их дальше и Титловым. Поднялся и сел сразу за аэродромом, снес шасси, помял крыло. Тем временем перегнали в Дудинку самолет Томилина, и Мазурук не нашел ничего лучшего, как (при наличие нескольких экипажей) отправить пассажиров дальше с Томилиным. Не долетая Тикси, он опять заблудил, опять израсходовал горючее и сел. Сломал машину (шасси, помял крылья), как выяснилось — в 2 км. от Тикси. Тогда отправили из Москвы летчика Каминского. Взял он их в Тикси на борт, поднялся, загорелся, сел. Люди выпрыгивали на ходу. Часть поломало руки, часть ноги, часть обгорело. Самолет и все вещи сгорели. Сейчас за ними вылетел из Москвы Крузе.
