KnigaRead.com/

Глеб Голубев - Улугбек

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Глеб Голубев, "Улугбек" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Но слишком частые пиры и празднества вызвали неодобрение ревнителей шариата. Зашевелились, заворчали наставники веры — шейхи и сейиды. При Тимуре они не смели головы поднять, но теперь с надеждой ждали, что все пойдет по-другому, как у Шахруха в благочестивом Герате. На один из пиров неожиданно явился городской мухтасиб[22] и начал разгонять гостей Улугбека.

— Проклятие вам! — в бешенстве кричал он, размахивая над головой суковатой палкой. — Вы забыли завет пророка: «О верующие! Вино, азартные игры, камни, где возливают масло, и гадание по стрелам — мерзости, придуманные шайтаном; удержитесь от них — и будете счастливы. Шайтан желает возбудить между вами ненависть и недружелюбие через вино и игру и удалить вас от аллаха. Неужели вы не удержитесь?»

Улугбек приказал слугам выгнать назойливого старика. Тогда тот погрозил и ему палкой и крикнул:

— Ты уничтожил веру Мухаммеда и вводишь обычаи неверных!

Улугбек подскочил к нему, схватил за руку так, что палка выпала, и прошипел сквозь зубы:

— Ты гордишься своим происхождением от святых сейидов и знанием веры. Ты достиг старости... Теперь ты, видно, хочешь также удостоиться мученичества? Но я не удостою тебя такой чести. Ступай!

Мухтасиб так опешил, что, вытаращив глаза, опрометью бросился вон из сада. Улугбек швырнул ему вслед забытую палку и засмеялся.

Он скоро забыл об этом столкновении. Но ему напомнил о нем Шахрух, когда сын снова ненадолго приехал в Герат. Верный своим привычкам, Шахрух не начинал разговор с прямых упреков. Он повел речь издалека, стал рассказывать о том, как строго соблюдает пост саум, даже в путешествии, и как его за это уважают не только сейиды и шейхи, но и все подданные.

Улугбек попытался отшутиться:

— Но в дороге так трудно бывает по утрам отличить черную нитку от белой. Аллах простит меня, если я начну поститься минутой позже...

Во время поста саум правоверным полагалось ничего не есть целый месяц при дневном свете. Так же нельзя было днем ни пить, ни курить, ни купаться, ни втягивать носом пахучих веществ, ни произносить пустых речей и ничего не читать, кроме корана. Если кто-нибудь случайно проглотит при свете солнца частичку пищи, застрявшую в зубах с вечера, или пролетавшую мимо муху, или снежинку, или дождевую каплю, то это уже считалось нарушением поста. Пить и есть можно только после захода солнца, и границу между днем и ночью шариат устанавливал весьма строго и точно: день наступал именно в тот момент, когда можно было отличить черную нитку от белой, а заканчивался тогда, когда их уже нельзя было различить. Уловить этот миг в самом деле не так-то легко, Улугбек был прав.

Но Шахрух не принял шутки. Он начал кричать, что не потерпит вокруг себя пьяниц и осквернителей шариата. «Уже донесли», — брезгливо подумал Улугбек. Он знал, что отец в данном случае не бросает слов на ветер. В Герате был даже не один, а два мухтасиба, и им предоставили весьма обширные права. Они могли прийти в любой дом и проверять нравы его хозяев. Если мухтасибы при этом находили вино, они выливали его на улицу. Однажды Шахруху донесли, что погреба с вином остались только в домах его собственных сыновей, царевичей Джуки и Аллаудавлы. Мухтасибы не решались туда войти. Тогда разгневанный Шахрух сам сел на коня и отправился вместе с мухтасибами в гости к сыновьям. Там он приказал подать все вино, какое хранилось в подвалах, и лично проследил, как слуги выплескивают его в арык.

Но Самарканд был все-таки далеко, и гнев отца не очень пугал Улугбека. Он больше был раздосадован тем, что наставники веры в его столице не только суют свои носы куда их не просят, но еще и пишут доносы на него.

— Я вам покажу доносы!.. — ворчал он, подхлестывая на обратном пути ни в чем не повинную лошадь.

Он не задумывался, что эта мелкая стычка лишь только первая схватка в долгой и трудной борьбе с ханжами и фанатиками, которую ему придется отныне вести всю жизнь, до последнего вздоха. И борьба эта будет беспощадной, свирепой, хотя и тайной, скрытой от глаз. Тем она опаснее: ему станут наносить удары со всех сторон, а он даже не будет видеть своих противников.

Улугбек хотел жить по-своему. Но его окружали люди, которые не остановились бы ни перед чем, чтобы заставить правителя жить по законам шариата. Людей этих было много, а сила их велика. Кроме имамов, улемов, сейидов, жиревших возле каждой мечети, бродили еще по всем дорогам «люди сердца» — дервиши. А в каждом городе, тесно связанные между собой тайными узами, процветали бесчисленные секты и ордена мистиков. Их называли суфиями, потому что мистики обычно носили белые шерстяные одежды, а шерсть по-арабски «суф».

Весь этот жадный и скрытый мир фанатиков и мракобесов, готовый ополчиться на Улугбека и в конце концов сваливший его, был неимоверно сложен. Улугбек успел немного изучить гератских суфиев. Но там из-за особого засилья официальных книжных богословов, которым покровительствовал Шахрух, суфизм принял особый оттенок. В Герате он во многом носил свободолюбивый характер и вовсе не отвергал полностью естественные стремления к житейским земным радостям. Здесь сами книжники, богословы оставались строгими ревнителями шариата, а дервиши и суфии отстаивали против них более свободное толкование правил веры, защищая порой интересы народных масс.

Совсем иное положение сложилось в Мазераннах-ре. Суфии и дервиши и здесь пытались изображать себя защитниками народных интересов. Но на деле они были отъявленными мракобесами, врагами всяческого прогресса. В Бухаре и Самарканде именно они стали самыми рьяными блюстителями «чистоты веры», нападая не только на представителей светской власти, но даже и на церковников, если те, по их мнению, нарушали правила шариата.

Дервиши объединялись в несколько орденов, во главе каждого из них стоял духовный наставник — пир. Любые его приказы выполнялись беспрекословно.

Самым реакционным был орден накшбендиев. Дервиши его всюду бродили с проповедями о кратковременности этого мира, требовали от каждого неуклонным соблюдением шариата заслужить себе блаженство в загробной жизни. Они призывали отказаться от всякого развития критической и творческой мысли, объявляя их греховными. По учению накшбендиев все на свете было заранее предопределено и не подлежало никаким изменениям.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*