Андре Моруа - Наполеон. Жизнеописание
В тот момент у Наполеона возникло чувство, что будущее за ним — и за его сыном. Но каким образом австрийский брак мог уладить его дела? Пока Англия оставалась враждебной и непобежденной, ничто уладиться не могло. Император рассчитал, сколько времени потребуется на то, чтобы континентальная блокада вынудила англичан капитулировать. Срок истек, но Англия не сдавалась. Ее король был безумен, регент ничтожен, министры посредственны. И это ничего не значило. Англию поддерживали ее инстинкты и добродетели. Благодаря владычеству над морем она обосновывалась во всех колониях, освобождала Южную Америку, занималась колоссальной контрабандой в Европе и таким образом сохраняла свое влияние. Россия впустила к себе сто пятьдесят английских судов под американским флагом. Сам Наполеон вынужден был склониться перед волей обстоятельств и разрешить перепродажу захваченных товаров, в которых нуждалась Франция. Поскольку Швеция избрала своим королем французского маршала Бернадота (родственника Жозефа, женатого на Дезире Клари), император надеялся, что этот французский король поддержит блокаду, однако Бернадот заявил, что «во всем полагается на лояльность царя». Он знал, к чему склоняется царь. Балтика открылась для британской торговли. В Испании положение не улучшалось. Англо-португальская армия Веллингтона успешно противостояла Нею, Массена, Жюно. Скала колебалась сверху донизу.
Между тем сознание масс все больше тревожит конфликт с Римской Церковью. Наполеон хочет во что бы то ни стало навязать свою власть папе. Если Пий VII не покорится, император созовет национальный собор, Западный собор, чтобы «Церковь моей Империи была крепка единой дисциплиной, как она крепка единой верой». В конце концов, разве ему не подвластен почти весь христианский мир? Он возобновил затихший несколько веков назад спор об инвеститурах. Папа отказывается утверждать новых священников. Созванный в Париже под председательством примаса галлов, кардинала Феша, Собор постановляет, что по истечении шести месяцев инвеститура может быть выдана архиепископом или старейшим из епископов. Наконец в мае 1812 года император расторгает конкордат и отдает приказ перевезти папу в Фонтенбло «в одежде простого священника». Ранг заложника представляет опасность для тюремщика.
Таковы трещины, угрожающие Империи. Можно ли сказать, что она в опасности? Некоторые особо прозорливые люди вроде Талейрана видят на горизонте страшные грозовые тучи. Наполеон по-прежнему уверен в себе. Он собирается сделать Париж столицей Запада. Никогда еще со времен золотой поры Консульства французское общество не казалось таким великолепным. Но это лишь видимость. Безработица начинает вызывать беспокойство, урожай остается недостаточным. И владельцы мануфактур, и рабочие отмечают, что блокада сделала невозможным экспорт. Руан, Вервье, Лион, Гент завалены нераспроданным ситцем и бархатом. Политика еще не следует за экономикой. На какое-то время французы довольствуются славой. Они по-прежнему восхищаются подарившим им ее императором и любят его, но начинают опасаться, что еще одной «последней войны» — с Россией — не миновать. После победы, не вызывающей никаких сомнений, французская Европа станет реальностью.
Империя. Завершающая фаза
Встреча с Александром в Эрфурте стала для Наполеона и политическим, и личным разочарованием. Император французов уже не мог считать, что обольстил императора России. Царь обеспокоен австрийским браком, континентальной системой, Великим герцогством Варшавским. По этому последнему вопросу Наполеон устроил сцену русскому послу: «Даже если ваши войска встанут лагерем на Монмартрском холме, я не отдам ни пяди варшавской территории». Подход благородный, но трудноосуществимый в случае, если казаки в самом деле оказались бы на Монмартре. 25 апреля 1812 года Александр сам делает первый шаг к разрыву: он требует, чтобы французские войска покинули Пруссию. Наполеон медлит с ответом на ультиматум и поспешно отправляется вместе с Марией-Луизой в Дрезден, навестить австрийских родственников — прусского короля и немецких князей. Он великолепен, обольстителен, получает иностранный контингент поляков, пруссаков, саксонцев, вестфальцев, баварцев, австрийцев — и обещает, что «через три месяца это будет сделано». Под «этим» подразумевается поражение России.
Задуманный им сценарий прост. Его Великая Армия состоит из более чем шестисот тысяч человек (наполовину иностранцев). Он командует ею лично вместе с лучшими из маршалов. Он не сомневается, что одолеет русских своими маневрами. После этого царь запросит мира; снова восторжествует дух Тильзита, и Европа станет единой. Главное, чтобы все произошло очень быстро, он не хочет углубляться в бескрайние русские равнины. Однако в плане своем он уверен. «Стоило какой-нибудь полезной, на взгляд императора, идее завестись в его голове, как он начинал строить иллюзии. Он принимал ее, лелеял, проникался ею», — говорил Коленкур. Только невдомек императору, что царь, генералы, дворянство и крепостные в России единодушны в стремлении противостоять завоевателю; что они полны решимости опустошить перед ним деревни и города; что они будут упорно отступать, вынуждая его сделать заведомо роковую вещь углубиться в самое сердце России. Два русских генерала, Барклай-де-Толли и Багратион, избегают боя. Наполеон думает заставить их драться, форсированным маршем зайдя туда, где еще недавно был тыл врага. Но в этой стране солдатские ноги не приносят побед. Однажды вечером он сказал Мюрату: «Солнце Аустерлица взойдет завтра в пять часов». Но на следующий день неприятеля там уже не было. Озадаченный, сбитый с толку император вынужден признать, что факты не оправдали его расчетов; Александр не просит мира.
Великая Армия вступает в Смоленск. Русская армия подожгла город и скрылась. Ее возглавил Кутузов — русский полководец старой закалки. В «Войне и мире» Толстого есть захватывающее описание этого неукротимого старца, вялого, дремлющего на советах, уповающего не на маневры, но на фанатичную веру в Святую Русь. Наконец император видит, что русская армия заняла позицию на Бородинском поле (7 сентября). Большой редут взят атаками Нея, Мюрата и Евгения; Даву даже удалось на нем закрепиться. Потери с обеих сторон огромны, но битва была бы выиграна, если бы Наполеон пустил в ход свою гвардию, находившуюся в резерве. Но он не мог на это решиться. Генералы возмущены. Ней сказал: «Пусть возвращается в Тюильри!» Почему такая слабость? Потому что за его спиной, между Францией и Великой Армией, огромное пространство. Германия, Австрия в любой момент могут пойти против него. Он не отдает приказа, русским ничто не мешает продолжать отступление. И император вынужден идти на Москву против своей воли. Вскоре на горизонте появляются колокольни, дворцы, Кремль. На сей раз Александр не сможет не попросить мира. Москва станет новым Тильзитом.
