Елизавета Топалова - Дом на Арбате
– Хорошо, – согласился Гончар и спрятал заявление в свою папочку.
Тут стали подходить жители Арбата. Появился и председатель арбатского муниципального собрания депутатов Евгений Петрович Бабенко. Он вопросительно посмотрел на меня, видимо, вспомнив, что я жаловалась ему на ТСЖ и управляющую компанию в нашем доме.
– Я здесь по другому вопросу, – объяснила я. – Хотя, возможно, эти вопросы как-то между собой связаны. Жители дома никак не могут справиться с ночным кафе «Евразия». Мы начали жаловаться ещё до Дерюгина, перед выборами мэра писали Собянину, в ответ из префектуры пришла отписка, где нас уверяли в том, что городские власти ничего не могут сделать с собственниками приватизированных нежилых помещений на первых этажах, и рекомендовали обращаться в полицию.
– Так напишите заявление на моё имя, мы отберём у этого кафе лицензию на алкоголь, – обнадёжил меня Евгений Петрович.
– А это возможно? – с надеждой спросила я.
– Конечно, – заверил меня Евгений Петрович.
Я тут же написала ещё одно заявление на его имя с просьбой вывести из дома или хотя бы изменить режим работы ночного кафе «Евразия», которое уже несколько лет терроризирует жителей дома своей музыкой, пьяными драками и т. п. Бабенко посмотрел заявление, одобрительно кивнул и тоже спрятал в свою папочку. Потом он обратился к Гончару как к депутату Государственной Думы помочь остановить незаконную надстройку дома на Новом Арбате, которая, несмотря на все предписания всевозможных инстанций, тем не менее продолжается.
– Дом находится на правительственной трассе, по которой каждый день проезжает президент, и вдруг там ведётся стройка, о которой никто ничего не знает, которая никем не разрешена. Пожалуйста, поднимите этот вопрос на уровне Государственной Думы, мы не можем справиться с незаконным строительством, это просто какая-то эпидемия началась, – взывал он. Гончар в ответ согласно кивал.
Жителей Арбата пришло на приём не так много, всего человек семь. Кто-то сразу же проинформировал депутата, что Мария Гайдар, которая зарегистрировалась кандидатом от оппозиции на предстоящих в сентябре выборах в Московскую городскую думу, уже проводит во дворах встречи с жителями.
– А вы знаете, кто выдвигается на выборы в Московскую думу от оппозиции? Актёр Леонид Ярмольник! Он идёт на выборы от той самой Гражданской платформы, которая недавно устроила антивоенный марш в Москве под бандеровскими знамёнами! – сделал страшные глаза Гончар. Но публика не особенно была настроена слушать его лекцию на политические темы. Пожилая пара попросила депутата похлопотать, чтобы им получить бесплатную путёвку в санаторий.
– Он ветеран войны и имеет право на бесплатную путёвку… – начала жена.
– Ветеран войны или участник войны? – уточнил Гончар. – Это, в общем-то, разные вещи. Напишите мне заявление, чтобы я мог приложить его к своему письму в Минсоцтруда, и обязательно укажите свой статус.
Пожилая пара тут же уселась за стоящее в зале пианино и в четыре руки стала писать заявление на имя Гончара.
– Скажите, а это правда, что муниципальная поликлиника скоро станет платной? – задала вопрос другая посетительница. – Вы не можете послать по этому поводу запрос и как-то воспрепятствовать этому?
– Обязательно выполню вашу просьбу, – охотно откликнулся Гончар и после некоторой паузы добавил: – Если вы тоже напишете заявление на моё имя и в нём точно укажете, кто, где и когда вам сообщил эту информацию.
Женщина сразу прикусила язык. Видимо, источник информации был ОБС – «одна бабушка сказала», и Гончар, как опытный бюрократ, это прекрасно понял.
Под занавес я спросила у Гончара, когда будет принят закон о лицензировании управляющих компаний, уже даже президент Путин об этом говорил в своём недавнем выступлении.
– Этот закон уже рассматривается в Государственной Думе, – коротко ответил Гончар и добавил: – Но встречает яростное сопротивление, прежде всего от фракции «Справедливая Россия», точнее, от депутата этой фракции Галины Хованской.
Я приняла к сведению его ответ и кивнула. Недавно газеты сообщали, что Путин вызывал Сергея Миронова – председателя фракции «Справедливая Россия» и потребовал ускорить принятие закона о лицензировании управляющих компаний.
27 мая 2014 года, вторник.
Зашла в гости к Александре Андреевне, принесла ей нательный крестик.
– Ой, спасибо вам большое. А где вы покупали этот крестик? – спросила она.
– В нашем храме апостола Филиппа, в Филипповской переулке, раньше он назывался Аксаковским.
– А, я помню эту маленькую церквушку, мы там отпевали свою тётю. Помню, там сердитая женщина работала в храме, на всех ругалась, всех отчитывала.
– Эту женщину звали Зоя, она давно умерла, причём прямо на посту, она всегда стояла у поминального канона, где ставят свечки за умерших. Она не злая, просто считала, что должна всех учить, как вести себя в храме. Она и меня тоже отчитывала за то, что я однажды пришла в храм в брюках. Я ей сказала, что эти брюки женские, но она всё равно ругалась на меня. После этого я перестала приходить в храм в брюках. А церковь эта хоть и маленькая, но очень значительная. Это подворье Иерусалимской церкви, а в Иерусалиме находится главная христианская святыня – Гроб Господень, и настоятель этой церкви назначается в Иерусалиме самим Иерусалимским патриархом, и он обязательно грек. В этой церкви Василий Сталин отпевал своего отца. Сталин был не против церкви, особенно после войны, но Хрущёв потом начал гайки завинчивать и преследовать верующих.
– Да, я в 60-х годах работала в оперной студии костюмершей, и там если узнавали, что кто-то из артистов поёт в церковном хоре, их тут же увольняли, – подтвердила Александра Андреевна.
1 июня 2014 года, воскресенье.
Позвонила Александре Андреевне, чтобы узнать, как её самочувствие и не нужно ли ей что-нибудь.
– Нужно, миленькая, – отозвалась еле слышно Александра Андреевна. – У меня лампочка перегорела на кухне, ничего не вижу, вы не поможете её поменять? Сама я боюсь влезать на табурет, чтобы не упасть.
Лампочку на кухне я заменила быстро. После этого Александра Александра Андреевна повела меня в комнату, где вытащила из ящика коробку с прибором и попросила измерить ей давление. Она жаловалась на головную боль и головокружение. Однако прибор оказался сломанным, и я предложила вызвать «Скорую помощь».
– Как-то неудобно, – сказала Александра Андреевна.
– Почему неудобно? У вас может быть гипертонический криз, а в таком состоянии как раз нужна медицинская помощь, – сказала я.
Я позвонила «03», и через некоторое время к дому подъехала карета «Скорой помощи». Я вышла их встретить, пришли мужчина и женщина. Они вначале выяснили, действительно ли Александра Андреевна – ветеран Великой Отечественной войны, потом измерили давление (оно оказалось повышенным), дали какую-то таблетку, пообещали завтра позвонить в нашу поликлинику, чтобы пришёл участковый доктор. Александра Андреевна полезла в стол, достала оттуда 500 рублей и сунула женщине. Та не возражала. Когда они уехали, Александра Андреевна стала сокрушаться, что дала деньги только женщине и что надо было бы столько же дать и мужчине.