Константин Путилин - Шеф сыскной полиции Санкт-Петербурга И.Д.Путилин. В 2-х тт. [Т. 1]
¾ Заходи, — просто сказала Стефания. — Отец покупает разные вещи!
¾ Это на руку! — весело ответил я. — Буду нынче же.
¾ Если не попадешься, — прибавил Мишка.
¾ Сразу-то? Шалишь!.. Ну, прощенья просим!
Я простился с девушкой за руку и пошел. Мишка задержался на минуту, потом догнал меня.
¾ Хорошо спал? — спросил он.
¾ Как собака!
Мы сделали несколько шагов молча; потом Мишка стал говорить, сперва издалека, потом прямее:
¾ Теперь в Питере вашего-то брата, беглых разных, пруды пруди! Только не лафа им...
¾ А что?
¾ Ловят! Уж на что шустрые ребята, что извозчиков щупали, но и тех всех переняли... Опять воров...
¾ Меня не поймают...
¾ Это почему?
¾ Потому что один буду работать.
¾ И хуже. Обществом куда способнее: тебе найдут, тебе укажут. Действуй! А там и вещи сплавят, и тебя укроют... Нет, одному куда хуже! Ты вот с вещами... а куда идти? Иди к Павлу. Ты с ним сдружись. Польза будет!
¾ А тебе есть польза? — спросил я смело.
Он усмехнулся.
¾ Много будешь знать — скоро состаришься! Походи к нему, увидишь. Ну, я в сторону!
Мы дошли до Обводного канала.
¾ Прощай!
¾ Если что будет али ночевать негде, иди к Павлу!
¾ Ладно! — ответил я и, простившись, зашагал по улице.
Мишка скрылся в доме Тарасова.
Я нарочно делал крюки, путался на Сенной, петлял и потом осторожно юркнул в свою Подъяческую, где тогда жил.
Умывшись и переодевшись, я прямо прошел в Нарвскую часть, где Келчевский встретил меня радостным известием о командировке.
Я засмеялся.
¾ Пока что я и до командировки половину знаю!
¾ Да ну? Что же?
¾ Это уж потом! — сказал я. — Вернемся, сразу по следу пойдем.
¾ Отлично! Ну, а теперь, когда же едем и куда?
¾ В Царское! Хоть сейчас!
¾ Ишь какой прыткий! А Прудников?
¾ Ну, вы с ним и отправляйтесь, а я сейчас один, — решительно заявил я.
Келчевский тотчас согласился:
¾ Где же увидимся?
¾ А вы прямо в полицейское присутствие. Я туда и заявлюсь!
¾ С Богом!
Келчевский пожал мне руку, и я отправился.
Поездка в Царское явилась для меня совершенно пустым делом. Я захватил с собою шустрого еврея, Ицку Погилевича, который служил в городской страже, и вместе с ним закончил все дело часа в два. Взяв из полиции городовых, я прямо явился к содержателям извозчичьего двора Ивану и Василию Дубовецким, и, пока их арестовывал мой Ицка, успел отыскать и лошадь и упряжь, проданные им моими арестантами. Я отправил их в часть, а сам с Ицкою и двумя стражниками поскакал в Кузьмино к крестьянину Тасину и опять без всякого сопротивления арестовал его, а Ицка разыскал двое саней и полушубок со следами крови.
Мы привезли Тасина и все добро в управление полиции и, когда приехали Келчевский и Прудников, я им представил и людей, и вещи, и полный отчет. Как сейчас помню изумление Прудникова моей быстроте и распорядительности, а Келчевский только засмеялся.
¾ Вы еще не знаете нашего Ивана Дмитриевича! — сказал он.
В ответ на эти похвалы я указал только на своего Ицку, прося отметить его.
Между прочим, это был очень интересный еврей. Как он попал в стражники, я не знаю. Трусливый он был, как заяц. Но как сыщик — незаменим. Потом он долго служил у меня, и самые рискованные или щекотливые расследования я всегда поручал ему. Маленький, рыжий, с острым, как шило, носом, с крошечными глазками под распухшими воспаленными веками, он производил самое жалкое впечатление безобидной ничтожности и с этим видом полной приниженности проникал всюду. В отношении же обыска или розыска вещей у него был прямо феноменальный нюх. Он, когда все теряли надежду найти что-нибудь, вдруг вытаскивал вещи из трубы, из-за печки, а один раз нашел украденные деньги у грудного младенца в пеленках! Но о нем еще будет немало воспоминаний.
Келчевский и Прудников, не теряя времени, тотчас приступили к допросу. Первого вызвали Тасина.
Он тотчас повалился в ноги и стал виниться:
¾ Пришли двое и продают. Вещи хорошие и дешево. Разве я знал, что это грабленое?
¾ А кровь на полушубке?
¾ Они сказали, что свинью кололи к празднику, от того и кровь!
¾ А откуда они узнали тебя?
¾ Так пришли. Шли и зашли!
¾ Ты им говорил свое имя?
¾ Нет!
¾ А как же они тебя назвали? Идите, говорят, к Константину Тасину. А?
Он сделал глупое лицо:
¾ Спросили у кого-нибудь...
¾ Так! Ну, а ты их знаешь?
¾ В первый раз видел и больше ни разу!
Прудников ничего больше не мог добиться. Тогда вмешался Келчевский.
¾ Слушай, дурень, — сказал он убедительным тоном, — ведь от твоего запирательства тебе не добро, а только вред будет! Привезем тебя в Петербург, там тебя твои же продавцы в глаза уличат да еще наплетут на тебя. И мы им поверим, а тебе нет, потому что ты и сейчас вот врешь и запираешься.
Тасин потупился.
¾ Иди! Мы пока других допросим, а ты подумай!
И Келчевский велел увести Тасина, а на смену привести братьев, по очереди.
Первым вошел Иван Дубовецкий. Высокий, здоровый парень, он производил впечатление красавца.
¾ Попутал грех, — сказал он. — Этих самых Петрова да Иванова я еще знал, когда они в бегах тут околачивались. Первые воры и, сказать правду, боялся я их: не пусти ночевать, двор спалят, и пускал. Ну, а потом они, значит, в Питер ушли, а там мне стали лошадок приводить и задешево. Я и брал. С одной стороны, ваше благородие, дешево, а с другой — боялся я их, — чистосердечно сознался он.
¾ Знали вы, что это лошади от убитых извозчиков?
Он замялся.
¾ Смекал, ваше благородие, а спросить — не спрашивал. Боязно. Раз только сказал им: „Вы, братцы, моих ребят не замайте! ”, они засмеялись да и говорят: „Аты пометь их! ” Только и было разговора!
Его отослали, а на смену вызвали его брата.
Совершенная противоположность Ивану, Василий был слабогрудый, бледный, испитой парень. Он тяжело дышал и упорно кашлял глухим кашлем.
¾ Ничего не знаю, — сказал он. — Брат всем делом ведает, а я больной, на печи лежу.
¾ Знал ты бродяг Петрова и Иванова?
¾ Ходили такие. Раньше даже ночевали у нас, брат очень опасался их.
Мы снова позвали Тасина. Слова Келчевского, видимо, оказали свое влияние.
¾ Припомнил я их, — сказал он сразу, как вошел. — Петров — один, а другой — Иванов. Петров тоже и не Петров, а беглый какой-то... Познакомился я с ними, когда они в Царском жили, а потом ушли в Питер и оттуда мне вещи привозили. Их там шайка целая. Всех-то я не знаю, и никого не знаю, а только главное место, где они собираются, это будки на шоссе.
