Лена Ленина - Миллионеры шоу-бизнеса
– Амбразура, это, наверное, когда она выступает определенным фильтром против ненужный людей?
– Да, в каких-то вещах она более жестка, в каких-то – я.
Я-то это на своей шкуре испытала. Уже давно с ними знакома, но все это время у меня был только Ленин номер мобильного телефона.
И только вчера Леночка, наконец-то решив, что доверие я завоевала, дала мне Димин номер, то есть фильтром она служила достаточно долго.
– Это чистая случайность, – хохочет Дима.
Как и положено грамотному журналисту, интересуюсь планами.
– Мне хотелось бы мировой известности как пианисту и композитору. Мне хочется написать музыку для какого-нибудь голливудского фильма. Я сейчас пишу музыку для российского телефильма. Пока он называется «Все-таки я люблю», это примерно как «Москва слезам не верит», в стиле 70—80-х годов. Интересная работа, но сложная. Я хочу писать музыку и наконец-то растолкать эту мафию американских еврейских композиторов, которые не пропускают талантливую молодежь.
Предлагаю толкать французскую мафию, потому что в мае 2008 года выйдет моя двенадцатая книга, впервые одновременно в пяти странах: Франция, США, Италия, Германия, Англия. Эта книга – немного автобиографический роман, по задумке французского издательства, будет экранизирована, и есть большой шанс, что я не только сыграю главную роль, но и поучаствую в продюсировании. Так что смогу, по дружбе, пролоббировать симпатичного композитора.
– Спасибо, – воодушевился Дима и тут же посерьезнел: – Эта тема очень интересная, хоть это и очень тяжелый труд, который у нас плохо оплачивается, к сожалению. И хочу, – продолжал планировать Дима, – спеть дуэтом с какой-нибудь мировой певицей. Ну, с Мадонной, например...
А почему же он тогда не едет к Мадонне работать за границу?
– Сейчас так поменялся мир, что можно работать и жить где угодно, уезжать, приезжать. Корни мои здесь, я русский человек, у меня русский менталитет, у меня русская мелодика. Если я и могу что-то сделать в рамках мировой культуры, то принеся с собой частичку России.
Здесь трудно, непонятно, в любой момент все может посыпаться. Нестабильная страна. Но при этом у каждого есть свое предназначение. Мы для чего-то родились здесь. Одним словом, нельзя продавать Родину и нельзя предавать дело, которому ты служишь. Поэтому, несмотря на то, что всем нам не хватает каких-то средств, я согласен с индийской формулировкой, что я должен использовать уникальные таланты, которые у меня есть, тем самым исполнять свою карму. То есть кто-то рожден очень хорошим дворником, если он это чувствует и этим занимается, то у него все в жизни гармонично. Мне кажется, что мое предназначение – писать и исполнять красивую музыку, поэтому я буду это делать, пока у меня будут силы.
Прошу рассказать мне напоследок какой-нибудь новый музыкальный анекдот.
– Смотрит вор-карманник телевизор, – охотно откликается Маликов, – показывают выступление Святослава Рихтера, кстати, мой любимый пианист. Вор смотрит, переживает, отвлекается, потом опять смотрит и вдруг бросает рюмку с пивом: «Эх! Какие руки! И такой херней занимаются!»
Глава шестая
Сергей Жуков
(«Руки вверх»)
О том, как заработать много миллионов долларов в Интернете, о том, сколько стоит клип, о том, почему звезды открывают рестораны, а также о гнусных журналистах
Сережа Жуков мне как родной, потому что песня «Одинокая звезда», которую мы с ним однажды, в порыве взбалмошного энтузиазма, спели дуэтом, больше всего нравится моей маме. Мое восторженное к нему отношение, выражающееся в сюсюканье и причмокивании, могло бы показаться странным кому-нибудь со стороны, поэтому я всегда стараюсь встречаться с ним наедине. Меня это устраивает, а Сережа все равно когда-нибудь поймет, что ни одна его подруга не будет так хорошо к нему относиться, как я. И уж тем более не бросится слепо его выручать в трудную минуту тюрьмы, например, или сумы. Жалко только, что пока ни разорение, ни заключение ему не светят, и я не могу доказать ему, какой я хороший друг. Но зато я могу искренне порадоваться за то, что у него всегда все хорошо.
Встречаемся в его красивом офисе в красивом современном здании с красивым видом на красивую московскую реку. На рабочем столе – супермодный сверхсовременный компьютер и фотография его ребенка. Чуть дальше – зеленый кожаный диван, про который Архипов бы сказал: «Место для прослушивания».
Хвалю бизнес-таланты хозяина кабинета – Сережа не только прекрасный исполнитель, автор и композитор, он еще и продюсирует другие коллективы, занимается ресторанным и интернет-бизнесом – и интересуюсь, что он думает о мире, в котором работает.
– Если говорить о российском шоу-бизнесе, – не по годам мудро качает головой Сергей, – то для меня это комната страха в парке аттракционов. Чем дальше, тем страшнее, заходишь и не знаешь, откуда выпрыгнет какой-нибудь актер, какую маску на себя наденет, где трупик, где летучая мышка, где ты посмеешься, где будет ужасно стыдно, неловко. Пока ничего светлого в нем не видно, выходишь на улицу, и слава богу. При этом я в нем кручусь, и я тоже, наверное, один из этих актеров, скелетик какой-нибудь.
Мечтаю вслух о возможностях стать миллиардером в шоу-бизнесе.
– У нас миллиардеров в шоу-бизнесе нет и не будет. – Сережа разбил беспощадно мою голубую мечту и даже не нагнулся за голубенькими осколками. – Не будем говорить о том, что, чтобы стать миллиардером, нужно хотя бы с Конституцией разобраться и с правами. Если все это отбросить, то можно сказать, что шоу-бизнес – это уникальная возможность добавить к своему имени слово «VIP». Это возможность не стоять в очереди, получать от жизни чуть больше хороших приятных моментов. Я еще не видел ни одного человека, который бы сказал, что он продал альбом и заработал много денег, что писать больше не будет. Для всех это превращается в большое хобби – выпуск новых альбомов, песен и треков. Основным же заработком в российском шоу-бизнесе являются гастроли.
– А кого можно считать Абрамовичем российского шоу-бизнеса?
– Я думаю, – задумался Жуков, – что можно считать всех наших мастодонтов, начиная с Аллы Борисовны и заканчивая всей эстрадной верхушкой, которые по тридцать-сорок лет на эстраде. Из молодежи я никого не назову, потому что тенденция такова: ты взлетел, год-два ты зарабатывал, потом нужно делать что-то еще. Пример в моей карьере: «Фактор-2», который был по сорок концертов в месяц, потом народ посмотрел, послушал, и всё. Все время нужно подпитывать интерес к группе (эфиры, ротация, пиар), а на это уходят бешеные деньги. Времена сейчас уже другие. А верхушка, о которой я говорил, может зарабатывать на чем-то другом. Они уже настолько твердо стоят на ногах, что одно их имя – уже деньги.
