Владимир Сыромятников - 100 рассказов о стыковке
Насколько я могу судить по результатам, полученным остальными рабочими группами, ни управленцы, ни связисты, ни СОЖевцы не почерпнули у американцев ничего радикально нового и не вынесли из самого ЭПАСа такого, что существенно повлияло бы на технику отечественных систем. Безусловно, инженеры и ученые рабочих групп существенно расширили кругозор и обогатили свой опыт. Все они вынесли из этого проекта многое, не заметное взгляду со стороны, крупицы того, из чего складывается высококвалифицированный специалист, без чего трудно рассчитывать на быстрый прогресс техники. В этой части затраты окупились с лихвой.
Я еще раз должен сказать несколько слов о стыковке, и не только потому, что это моя область космической инженерии. Об этом надо сказать потому, что именно техника стыковки, по–видимому, извлекла наибольшую пользу из ЭПАСа. АПАС-75, первые космические андрогины не стали применять ни в американской астронавтике, ни у нас в космонавтике.
Тем не менее новый механизм, его конструирование и испытания дали мощный толчок развитию стыковочной техники и в конце концов замечательные результаты. Новому стыковочному агрегату, названному АПАС-89, по году его появления на свет, было суждено снова связать, состыковать космонавтику и астронавтику в 90–е годы, и на этот раз — надолго.
После ЭПАСа мы также по–настоящему взялись за реконструкцию своей наземной испытательной базы. Позаимствовав у американских коллег идею и, как было принято у нас в Советском Союзе, опираясь полностью на свою технологию и элементную базу, мы создали гибридный динамический стенд. Десять лет спустя этот стенд сослужил нам очень хорошую службу в программе орбитального комплекса «Мир», а еще через десять лет стал работать на совместную программу, на астронавтику и космонавтику, и даже — на Международную космическую станцию XXI века.
Последнее, о чем хотелось бы сказать в связи с этой темой, относится к прикладной науке в стыковочной области космической техники. После успешной стыковки на высокой международной орбите у меня сложилась прекрасная база, фундамент, на котором можно было возводить научную надстройку. Эту задачу удалось выполнить во второй половине 70–х. Главным итогом, по крайней мере с инженерной точки зрения, стала разработка и научное обоснование новых конструкций, прежде всего — АПАС-89.
Еще через несколько лет мне удалось выкроить время и подготовить к изданию открытую книгу о системах стыковки космических аппаратов. Надо сказать, что эпасовская «пропаганда» сыграла на этот раз со мной и с многочисленными экспертами, с цензурой злую шутку. После «Союза» и «Аполлона» все они, как и я, посчитали представленный материал пригодным к открытой публикации, ведь он все равно был доступен американцам, нашим главным партнерам и конкурентам. Только много лет спустя, когда стыковкой стали заниматься в Европе и в Азии, когда вернулись к соединению на орбите в Америке, эту книгу перевели на несколько языков. Только в начале 90–х, с новой, коммерческой точки зрения стало ясно, что помещать в открытую книгу так много детальной информации не следовало.
Руководитель полетов А. Елисеев оказался в этом плане прозорливее. Он издал книгу «Техника космического полета», а мы ему в этом деле немного помогали — фрагментарно, эскизно, с упрощенными, схематичными иллюстрациями.
На рубеже веков мое отношение к своему открытому изданию поменялось еще раз, оно стало более философским. Стыковка — это уже сотрудничество, а книга тоже внесла свой вклад в международную кооперацию в космосе, в объединение разных стран на орбите. Книга стала моим дополнительным вкладом в мировую космическую технику и науку, в общечеловеческий прогресс.
Остается надеяться, что это сотрудничество и прогресс будут продолжаться.
Надежность и безопасность — еще одна область, которая получила мощный толчок в ходе совместного проекта. Было бы неправильным сказать, что работа над повышением надежности и безопасности у нас началась во время ЭПАСа. Катастрофы в 1967 и 1971 году, другие неудачи заставили серьезно совершенствовать РКТ. Американцы же показали нам хороший пример, прежде всего с методической точки зрения. Я имею в виду подход к проверке и обеспечению надежности и безопасности, логические методы анализа, получившие дальнейшее развитие в послеэпасовские годы. В частности, эти методы нашли применение в технике стыковки, что привело к разработке более надежных и живучих конструкций.
ЭПАС внес также определенный вклад в совершенствование нашего подхода к управлению программой, к организации этапов при создании подсистем и космического корабля в целом.
Следует подчеркнуть, что американский опыт кардинально не повлиял на наши принципы в управлении космическими программами, которые базировались на административных и контролирующих пирамидах, на централизации руководства, на институте главных и генеральных конструкторов, на личной ответственности разработчиков за свои изделия, за конечный результат. В годы ЭПАСа приходилось слышать о том, что мы можем многому научиться и многое позаимствовать у НАСА. То, чего боялись американцы, не произошло, не могло произойти. Создать и заставить работать систему, построенную на строгих правилах, порядке и внутренней дисциплине, было у нас невозможно. Да и кто знает, какой подход более эффективен? Каждый из них имел свои достоинства и недостатки. Для каждого необходимы определенные условия, среда, а они могут меняться во времени. Конечно, программа «Аполлон» 60–х годов была чудом, как в целом, так и в организации всех работ. Ее реализовало удивительное, уникальное поколение ученых и инженеров очень высокой квалификации, морали и энтузиазма. Однако этот золотой век астронавтики прошел, а за ним постепенно разошлись и люди.
Уже во времена ЭПАСа начался уход старой аполлоновской гвардии. 20 лет спустя мне довелось работать с существенно обновленными контингентом НАСА и космической индустрии.
Тем не менее мы учились у наших американских коллег методам организации, планирования и реализации космических проектов. Ярким примером стало внедрение четко выраженного двухэтапного подхода, отработочного и квалификационного, который использовался при создании АПАС-75 и который после ЭПАСа мы задействовали сначала в электромеханике наших РКТ, а затем он стал общим при создании новых изделий.
Надо сказать, что американцы также пристально наблюдали за нами. Насколько мне известно, мы внесли серьезные сомнения в умы американских специалистов и заставили задуматься, какой из подходов более эффективный.
