Леонид Кучма - После майдана 2005-2006. Записки президента
Вот это подталкивание: быстрее, быстрее! и способствовало тому, что мы наделали ошибок больше, чем могли бы. Если бы я вчера был такой умный, как сегодня, и не я один… «Один, даже очень важный, не поднимет простое пятивершковое бревно, тем более - дом пятиэтажный», - писал Маяковский в стихотворении, которое мы учили в школе. Или в поэме, точно уже не помню. Да, кажется, в поэме «Ленин». «Единица - ноль, единица - вздор. Один, даже очень важный» и т. д.
15 сентября
Сегодня Юлия Тимошенко объявила, что у нее есть план законного устранения правительства Януковича в течение 7 - 8 месяцев. Слово «законное» подчеркнула несколько раз. Это было по телевидению. Не ожидая вопроса, в чем заключается план, сказала, что разглашать его не будет, наученная горьким опытом.
Это что- то новое. Политик -это человек, у которого есть свой план развития (или спасения) страны. Его деятельность в том и заключается, чтобы донести этот план до общества, увлечь им как можно больше людей, чьи голоса ему нужны для реализации его замыслов. Даже после того, как он завоюет власть, популяризация своих планов, взглядов на все проблемы страны остается одной из главных его забот. В советское время это называлось агитацией и пропагандой. А тут политик, возглавляющий крупнейшую оппозиционную силу в стране, не только не посвящает в свой план электорат, но демонстративно держит его в секрете. И подает это как свидетельство своей возросшей зрелости, опытности, политического мастерства!
Так продолжается профанация или инфантилизация политики и политической деятельности. Методы «горячей» войны, в которой тайные планы, дезориентация и деморализация противника играют большую роль, переносятся на публичную политику в стране с демократической конституцией! Что печально, так это то, что вряд ли хоть один из украинских политиков выскажется в таком духе. 15 лет постсоветского парламентаризма - это все-таки очень мало.
Тем временем Владимир Литвин предложил в годовщину «круглого стола» снова собраться всем, кто «сидел» за ним год назад, в дни «оранжевой революции». Я не буду участвовать в таком мероприятии. Кто-то, наверное, решил провести рекламную кампанию. Больше всех она нужна тому же Литвину. Он-то явно не собирается уходить из большой политики. Квасьневского, скорее всего, не будет, хотя пусть бы и приехал, порассказал… Только рассказывать нечего. Главное вершилось не за «круглым столом» и отражалось не в протоколах. Дела решались в комнатах рядом и отражались не в речах, а в действиях основных участников. Ну а книги об этом «круглом столе», конечно, будут написаны. Каждым «писателем» - со своей колокольни. Многое уже напечатано. Что ни автор, то большой человек, а роль его просто неоценимая. Пусть это так и остается. Великие пусть будут великими. Я-то знаю цену каждому из них, и мне этого достаточно. Роль приехавших тогда европейцев? Все зависело не от них, а от двух противостоявших сторон, от их желания идти навстречу друг другу. Не было бы такого желания - нечего было бы делать и посредникам. У меня, например, желание договориться было все время. Я настаивал с самого начала: давайте действовать в рамках правового поля. Противоположная сторона к этому сначала не стремилась. После первого «круглого стола» она, согласно достигнутой договоренности, должна была разблокировать государственные здания. Это сделано не было. Каждый чувствовал себя уже президентом - и Ющенко, и Янукович, победивший во втором туре. Мы еще не доросли до уровня европейских политиков. Все сначала рассматривается с точки зрения личных интересов, а уж потом начинают говорить об этой бедной Украине.
Недавно меня с пристрастием допрашивали друзья: скажи им наконец всю правду о том, как и чем, какими доводами или угрозами я сумел подвигнуть сторону Ющенко на пакетное голосование? Что я сказал или пообещал им такого, что они согласились принять политреформу? Ну что ж, пришло, наверное, время сделать это. Тем более что нет никакого секрета, вообще - ничего особенного. Это - во-первых. Во-вторых, мне надоело слышать один из главных тезисов, выдвигаемых лидерами «оранжевых» против политреформы: мы, мол, согласились на нее в особых обстоятельствах, под угрозой возникновения силового противостояния между революцией и прежней властью. Подразумевается, что я первым открыл бы огонь на поражение, и не скрывал от «оранжевых» этого намерения. У людей, которые делают такие намеки (а ведь некоторые говорят и прямо!), нет совести. В начале декабря «оранжевые», при всей своей мнительности, могли совершенно не бояться применения силы с моей стороны просто потому, что основные события уже были позади. «Оранжевые» уже добились для себя главного. Вопрос о проведении «третьего тура» президентских выборов был решен, и ясно было, что победит Ющенко. Я должен был подписать закон о назначении переголосования на 26 декабря. Допустим, мне на стол проект этого закона кладут 10 декабря. У меня есть 15 дней на размышление. По истечении их я обязательно накладываю вето. Последовала бы процедура его преодоления Верховной Радой. А тут наступает Новый год, Рождество, а дальше - парламентские каникулы. С каждым днем «оранжевым» было бы все труднее удерживать людей на Майдане. Революционный порыв потому и называется порывом, что он не может длиться долго.
Таким образом, время работало против «оранжевых». Отсюда ясно, что я говорил им за «круглым столом». Я говорил, что не подпишу «их» законов, если они не согласятся принять «мой». Встречался не только со всеми вместе, но и с каждым в отдельности. Были долгие разговоры один на один с таким в то время авторитетным представителем «оранжевых», как Иван Плющ. Были беседы и с Владимиром Литвином, и, конечно, с Виктором Ющенко. Я никого не запугивал, ни на кого не давил, а старался во всей полноте представить им свое видение ситуации. Я говорил: «Вы же знаете: парламент настроен на политреформу. Никому из народных депутатов в голову не придет, что мы их ломаем через колено, когда предлагаем принять соответствующий закон. Он ведь уже созрел и в умах, и в сердцах». Со всей прямотой я также подчеркивал, что бояться «оранжевым» надо не моих силовых действий, а такого «супостата», как время: «Упустив время, вы можете упустить все». И они в конце концов решили: ладно, сейчас подпишемся под законом о политреформе, а потом отыграем назад - подадим соответствующее представление в Конституционный Суд, поднимем шум на весь мир, что мы стали жертвами шантажа; общественное мнение, естественно, примет нашу сторону, и КС, как до этого Верховный Суд, не решится нам перечить. Сейчас они не скрывают, что ход их мысли был именно такой, хотя и тогда он был достаточно очевиден. Я со своей стороны понимал, что ничего отыграть назад им не удастся. Политреформа назрела - и будет поэтому осуществлена.
