Карл Сэндберг - Линкольн
Послышались возгласы: «Будь добр, расскажи нам!» Они обещали взамен выбрать и подарить Толстому лучшего коня.
Толстой смотрел на их сиявшие лица, на сверкавшие глаза. Он увидел грубых горцев, и это они жаждали услышать об Аврааме Линкольне. И Толстой им рассказал о мудрости Лннкольна, о правителе, который вышел из самого простого народа, поднялся из нищеты. Толстого забросали вопросами. На каждые девять из десяти вопросов он не мог ответить. Они хотели знать о привычках Линкольна, о его влиянии на людей, о его росте, о том, какой вес он мог поднять. И с изумлением они узнали, что как наездник он представлял неважное зрелище.
— Скажи нам, почему его убили? — спросил один.
Толстой сообщил все, что знал. Его слушатели были очень довольны рассказами Толстого, «бурно благодарили», а на следующее утро, когда Толстой оставлял селение, вождь подвел ему прекрасного арабского коня в знак признательности за удивительные повествования.
Вместе с Толстым в город поскакал и черкес — Толстой надеялся достать там портрет Линкольна. Ему удалось найти большую фотографию, которую он передал горцу. Тот посуровел, руки у него слегка дрожали. Со слезами на глазах он долго смотрел на портрет, как будто молился.
Толстой считал, что Линкольн не был таким великим полководцем, как Наполеон, или таким искусным государственным деятелем, как Фридрих Великий. Почему же тогда Линкольн затмил многих знаменитых людей? Потому, полагал Толстой, что Линкольн превосходил их особой нравственной силой и величием духа. Многие испытания и большой жизненный опыт помогли ему осознать, что «величайшее достижение человека — любовь к ближнему». И пояснил: «Он был тем, чем Бетховен был в музыке Данте в поэзии, Рафаэль в живописи, Христос в философии жизни. Он хотел стать божественным и достиг этого».
На большой дороге жизни, где ошибки неизбежны, он искренне следовал одному основному побудителю — заботе о благе человечества. И Толстой продолжал: «Мир первоначально обычно судит неправильно, и должны пройти века, прежде чем установится истина. Но с Линкольном все было верно с самого начала. Раньше или позже Линкольн стал бы великим человеком, даже если бы он не был американским президентом. Но лишь новые поколения. отдали бы ему должное».
Любой вид героизма обречен на забвение, если в основе его не лежат четыре абстракции, конкретизированные поступками. Толстой их перечисляет: человечность, правдивость, справедливость, жалость. Величие Аристотеля и Канта он ставил ни во что по сравнению с величием Будды, Моисея и Христа. «Величие Наполеона, Цезаря и Вашингтона равносильно лунному лучу при свете линкольнского солнца. Его пример всеобъемлющ и будет жить тысячелетия. Вашингтон был типичным американцем, Наполеон — типичным французом, а Линкольн был гуманен, как сам мир. Он был более великим, чем вся его страна, более великим, чем все президенты, вместе взятые».
Толстой сказал журналисту Джеймсу Крилману, что из всех национальных героев и государственных мужей, известных истории, лишь «Линкольн по-настоящему велик». Линкольн был человеком, которым народ вправе гордиться. Он был младшим Христом, святым для всего человечества, его имя будет жить в веках, в легендах грядущих поколений. «Мы все стоим еще слишком близко к его величию и потому вряд ли способны оценить его божественную силу; но придет время, и наши потомки увидят, что он гораздо больше, чем мы себе представляем сейчас. Его гений слишком велик и могуч для обычного понимания, так же как солнце слишком горячо, когда его прямые лучи падают на нас».
Эмерсон так характеризовал Линкольна: «…Для своего времени он — правдивая история американского народа. Он шел впереди своего народа на шаг, на два; он замедлял движение, когда народ медлил, и ускорял свои шаги, когда народ устремлялся вперед. Он был настоящим представителем этого континента, он полностью принадлежал народу — он был его отцом».
Уолт Уитмен засыпал гроб Линкольна распустившимися цветами и зелеными ветками — охапками роз, свежими, как утро, грудами сирени, только что сорванной с кустов. Он написал стихотворение «Когда сирень в последний раз цвела на дворе», последняя строка которого гласила: «…за самого милого, умнейшего человека всех наших дней и народов — это в его добрую память».
Тысячи комментаторов считали Линкольна воплощением Свободы для негров и защиты Союза. Поставив эти две цели, Линкольн победил в войне. Низвергнут был статус собственности на негров, потерпела поражение доктрина отделения, так же как и права штатов. Негры могли теперь оставить места, где они были несчастны, и по закону свободно уходить туда, где они были также несчастны. Теперь негр больше не считался преступником, если его заставали за чтением книги; не считалось больше преступлением учить негра грамоте. Теперь многие фермеры могли переселиться на запад; можно было начать строить трансконтинентальную железную дорогу. Индустриальные, финансовые и транспортные компании могли с чуть ли не взрывной силой сорвать сдерживающие их путы.
В результате войны Соединенные Штаты могли теперь занять свое место среди крупнейших держав мира.
Линкольн оказался выше любой исторической личности. Это было ясно для всех. От него падала самая длинная тень. Но для него самого величайшим героем был Народ. И он не уставал повторять, что он был не больше, чем орудие в руках народа.
6. Шествие и вечное молчание
В Восточном зале Белого дома покоилось тело большого человека; оно было набальзамировано и подготовлено для отправления в путь. Гроб стоял на платформе под балдахином; с него свисали банты из черного шелка и складки из крепа. Кисти, листья трилистника, серебряные звезды и шнуры украшали боковые стенки и края гроба. К щиту прикрепили серебряную дощечку с надписью:
«Авраам Линкольн
Шестнадцатый президент Соединенных Штатов.
Родился фев. 12, 1809 г.
Умер апреля 15, 1865 г.»
Это было во вторник 18 апреля; на лужайке перед Белым домом собралась небывалая масса людей, примерно 25 тысяч. Двумя колоннами они проходили через Восточный зал, двигаясь по обеим сторонам гроба; среди них было много бледных, прихрамывающих солдат из выздоравливающих команд госпиталей; женщины и дети всхлипывали, громко плакали; люди останавливались лишь на мгновение, чтобы взглянуть на человека в гробу.
В среду 19 апреля пришли 60 священников, министры, члены верховного суда, крупные чиновники, послы, генерал Грант с белой лентой через всю грудь, новый президент Эндрю Джонсон — всего 600 сановников. Миссис Линкольн все еще не могла прийти в себя и отсутствовала, но пришел Роберт Линкольн.
