Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том ΙV
24 июля/6 августа 1901. Вторник.
На пути в Кёото и в Кёото.
В девять часов утра прибыл в Кёото; О. Мии встретил на станции, а в доме ожидал архитектор Мацумуро. С ним мы обошли и осмотрели постройки; храм строится порядочно, хотя будет легким, недолговечным зданием; медная крыша готова; обшивка тесом и прочие плотничьи работы продолжаются. Дома почти все готовы; кирпичная ограда в самом начале работ. Остановился я в доме налево от алтаря, в двух комнатах, устроенных во втором этаже по–иностранному.
25 июля/7 августа 1901. Среда. В Кёото.
Вчера ночью прибыли из Тоносава Надежда Такахаси и Екатерина Яги, одна из молодых учительниц; последняя не столько по училищному делу, сколько по пути к родным в Эцциу. Утром вместе с ними мы с о. Мии рассуждали, как устроить помещение для училища. Оказывается, что нельзя обойтись без новой переделки в доме, предположенном для помещения учениц двадцати (где ныне я остановился); а для кухни и столовой придется, тоже не без малого расхода, приспособить небольшое здание, что у этого дома, выкопать еще колодезь и прочее. Все это еще займет немало времени, так что с сентября никак нельзя открыть училища, хотя бы и заявилось разом до десяти учениц. Быть может, с помощью Божиею, сделаем это с нового года.
Побыли с о. Мии на литейном заводе, чтобы посмотреть отлитые бронзовые кресты на храм и колокольню; кресты отлиты хорошо, но приспособление для постановки и укрепления их на крыше весьма плохое; можно опасаться, что ветром сорвет их. Из Токио мы с Моисеем Кавамура послали вместе с рисунком крестов весьма простое и практическое указание, как укрепить их: кресты должны были оканчиваться длинными стержнями вниз и по выходе стержня в железное гнездо замыкаться болтом. Но нашим наставлением пренебрегли: кресты будут насажены на железный стержень в два дюйма; мы велели, по крайней мере, просверлить отверстие для болтика, чтобы прикрепить крест к стержню; больше ничего нельзя сделать, если не разрушать совсем законченных главок на крышах и не переливать крестов, что составило бы новую капитальную работу.
Был один новый христианин с маленьким сыном — торговец музыкальными инструментами, коренной кёотский житель, предки которого преемственно занимались тою же торговлею. — Был газетчик Павел Окада; дал ему мысль для статьи, пришедшую в голову, когда ездил к литейщику: древние государства, особенно Египет и Индия, оставили по себе несокрушимые памятники, свидетельствующие, правда, и о славе их, но в то же время ясно говорящие, что правители их не щадили крови народной для осуществления своих честолюбивых замыслов. В Японии нет таких памятников, зато прямо видно, что японские Императоры были отцами своих подданных, щадившими их кровь и пот; даже Дворец Императора такое же простое и легко сокрушимое здание, как дом простого японца, только величиною отличающийся. Что нужно для самих подданных, о том Императоры прилагали попечение: наглядное доказательство тому хоть бы каналы, проводящие воду по Кёото, — и они как просто и в то же время практично устроены — ни намека на бесполезное щегольство! Но зато японские Императоры воздвигли себе несокрушимый памятник в сердцах своего народа. Любил ли когда–нибудь какой–либо народ своего Императора так, как любят японцы своего?!
В четыре часа мы с о. Мии отправились за город полюбоваться прекрасным ландшафтом у Арасияма; река у подножия этой горы и лес за нею, покрывающий гору, все, залитое близким к закату солнцем, действительно, составляют прекрасное зрелище. По дороге туда со станции Сага видели великолепные кумирни, но нигде у них, или поблизости, ни единого богомольца, или бонзы — точно заброшенное и пустое место, хотя везде подметено и чисто. Не были, конечно, эти места безлюдны прежде, ни в какой час дня. Знамение времени!
26 июля/8 августа 1901. Четверг.
В Кёото и в Оосака.
Утром вновь рассуждали о помещении для школы и решили занять под нее и дома, где ныне помещается катихизатор, чрез что устранится большая часть предположенных переделок в главном доме и не нужно копать новый колодезь; катихизатор же с семейством переведется в противоположный дом, что в линии с домом священника.
В храме указаны размеры солеи и клиросов, сказано построить из кирпича основание для престола, и прочее.
Был корреспондент газеты «Оосака Маиници Симбун» господин Миура, спрашивал мое мнение о буддизме; я ответил, что буддизм, по- моему, доживает последние свои годы в Японии и прочее, и прочее, — речь длилась больше часа.
В четыре часа отправились мы с Моисеем Кавамура в Оосака. Нашел здесь Церковь и миссийские дома опрятно содержанными. О. Сергий Судзуки с семьей здоровы и благополучны; но жена катихизатора Фомы Танака лежит больною так же, как я ее нашел в прошлом году. Жалость смотреть. Сказал я Фоме, чтобы он немедленно узнал от докторов, может быть ей произведена операция, или нет; если может, то пусть положит ее в госпиталь на счет Миссии. До сих пор доктора не решались, но не отрицают возможности.
Вечером пришел Лука Мацукава с сыном Стефаном, — самые усердные христиане в Оосака, — и проговорили до одиннадцати часов о средствах поставить Церковь на свое собственное содержание и добыть побольше проповедников для Оосака. Для первого Лука проектирует собрать в продолжение двадцати лет с христиан Оосака 15000 ен, которые будут давать в год процентовых 900 ен, — этого будет довольно на содержание, без помощи Миссии, служащих Церкви здесь (будто?); для второго я советовал находить между местными христианами способных, по некотором образовании в Катихизаторкой школе, служить местными (доцяку) «денкёо ходзё».
27 июля/9 августа 1901. Пятница.
В Оосака, Кобе, опять Оосака.
В восьмом часу утра отправились мы с о. Сергием Судзуки в Кобе посетить тамошнюю Церковь. Катихизаторская квартира и вместе молитвенный дом в очень хорошем месте города и чистенько содержится. Катихизатор — Яков Каяно, недавно овдовевший; при нем старушка мать, племянница, недавно кончившая курс в Миссийской Женской школе, и дочь — ученица сей школы. Во втором этаже — молитвенная комната, снабженная хорошим семисвечником и небольшим напрестольным крестом, приобретенными усердием христиан. По метрической книжке значится двадцать девять крещений и шесть погребений. Христианских домов 16, христиан — взрослых и детей — 33. Только два христианина имеют свои дома; прочие — случайные жители Кобе. Старшин церковных (гиюу) два. На молитву собираются человек пять–шесть. Церковь совсем юная; первое крещение было всего пять лет тому назад.
