Михаил Пришвин - Дневники 1930-1931
9
…встретил Пильняка… — диалог с Пильняком интенсивно развивается на страницах дневника в течение 1922 г., после того, как Пильняком был написан и опубликован роман «Голый год» (1921), а Пришвиным написана повесть «Мирская чаша. 19-й год XX века» (1922), которую опубликовать не удалось (впервые в 1978 г. (с купюрами), полн. в 1991 г.). См.: Дневники 1920–1922 гг. С. 256, 260, 265–267; Собр. соч.: В 3 т. 2006. Т. 1. С. 583–667.
10
…мастерил ложно-советские вещи. — Вероятно, имеются в виду романы Л. М. Леонова «Барсуки» (1924), «Вор» (1927), «Соть» (1930).
11
Вчера приезжал Ю. М. Соколов… — вероятно, речь идет о Ю. М. Соколове — известном фольклористе, одном из организаторов кафедры русского устного народного творчества на филологическом факультете Московского университета.
12
…«грабь награбленное»… — впервые лозунг прозвучал в выступлении донского казака Шамова на III Всероссийском съезде Советов (16 января 1918): «Мы грабим грабителей». Неделю спустя эта фраза была процитирована В. И. Лениным: «Мы грабим награбленное», а еще 3 месяца спустя на заседании ВЦИК в докладе «Об очередных задачах советской власти» Ленин сказал: «Попало здесь особенно лозунгу "Грабь награбленное", лозунгу, в котором, как я к нему ни присматриваюсь, я не могу найти что-нибудь неправильное, если выступает на сцену история. Если мы употребляем слова: экспроприация экспроприаторов, то — почему же здесь нельзя обойтись без латинских слов?» См.: Ленин. ПСС. Т. 36. С. 269.
13
…«ergo sum»… (лат.) — неполная цитата известного афоризма Рене Декарта «Cogito, ergo sum» — «Я мыслю, значит, существую». Ср.: «29 Апреля 1944. И пусть Декарт верит: мыслю, значит, существую, ведь надо еще спросить его, в каком направлении он мыслит… люблю, значит, существую» (РГАЛИ).
14
Вот жуть с колхозами! — Ср.: «1.VI.1930. Я изучил народничество — исследовал скрупулезно писания Николая Успенского, Слепцова, Златовратского, Глеба Успенского — с одной точки: что предлагали эти люди мужику? Как хотели народники спасти свой любимый народ? Идиотскими, сантиментальными, гомеопатическими средствами. Им мерещилось, что до скончания века у мужика должна быть соха — только лакированная, — да изба, — только с кирпичной трубой, и до скончания века мужик должен остаться мужиком — хоть и в плисовых шароварах. У Михайловского — прогресс заключается в том, чтобы все мы по своему духовному складу становились мужикоподобными. И когда вчитаешься во все это, изучишь от А до Z, только тогда увидишь, что колхоз — это единственное спасение России, единственное разрешение крестьянского вопроса в стране!» (Чуковский К. Дневник 1930–1969. С. 9).
15
Пильняк уезжает в Америку. — 9 ноября 1929 г. Пришвин вклеивает в дневник газетную вырезку (ни газета, ни автор статьи не определяются), в которой указано, что писатели-«попутчики» на самом деле уже не объединены общей идеей и что самая значительная группа писателей «представляет литературу квалифицированной интеллигенции, отчасти старой, отчасти новой, живущей преимущественно интересами своего ремесла в зависимости от внешних условий, тяготеющей то влево, то вправо… В левом центре оказываются Ю. Тынянов, Б. Пильняк, Л. Леонов, Константин Федин, М. Пришвин…» (Ср.: Дневники 1928–1929. С. 309) — таким образом, с официальной точки зрения Пришвин и Пильняк — писатели идейно близкие. Между тем, Пильняк, ставший частью литературного официоза, и Пришвин, живущий под Москвой и не всегда знающий о происходящем в кулуарах литературной жизни столицы, не имеющий ни малейшей склонности к административной деятельности и рассматривающий литературную ситуацию в первую очередь сквозь призму творчества, находились на разных полюсах литературного процесса того времени, прежде всего, с точки зрения отношений с властью (Ср.: Дневники 1928–1929. С. 301–310). Непохоже, что Пришвин знал о политической травле, которой подверглись в конце 1929 г. Б. Пильняк за опубликованную без его ведома в берлинском «Петро́полисе» повесть «Красное дерево» и Е. Замятин за роман «Мы», опубликованный там же, о том, что оба они (Замятин — председатель Ленинградского отделения Союза писателей, Пильняк, возглавлявший Всероссийский Союз писателей) были вынуждены подать заявление о выходе из Союза, что Пильняк обратился с просьбой к Сталину разрешить ему выезд в Америку для написания нового романа, в котором он надеялся «противопоставить нашу новую, делаемую, строимую, созидаемую историю всей остальной истории земного шара». См.: Борис Пильняк. Мне выпала горькая слава… Письма 1915–1937. М.: Аграф, 2002. С. 347. Поездка была разрешена, и в январе 1931 г. Пильняк выехал в США и, как известно, вернулся обратно, но травля не прекращалась, вплоть до его ареста в 1937 и расстрела в 1938 г.
16
ЦКУБУ — Центральная комиссия по улучшению быта ученых при СНК РСФСР (ЦЕКУБУ) была создана по инициативе М. Горького в 1920 г. в Петрограде, в 1921 г. в Москве. Просуществовала до 1931 г.
17
«Разрушьте храм сей»… — Ин. 2,19.
18
(Фабчел). — Начиная с первых революционных лет, Пришвин время от времени отмечает в дневнике появление в языке новых слов, устойчивых словосочетаний, аббревиатур и т. д., связанное с ломкой традиционного поведения, переоценкой морально-этических установок в обществе, происходящих в момент революционного разрушения прежней жизни — государственного, экономического и социального устройства. В настоящее время лексико-фразеологические особенности русского языка советской эпохи изучаются лингвистами как пропагандистские клише, служившие для внедрения в сознание людей идеологических стереотипов. Совокупность этих клише и приемов их употребления получает название «советского новояза» или просто «новояза» (новояз — приблизительная калька английского Newspeak, слова, употребленного Д. Оруэллом в его романе-антиутопии «1984», опубликованном в 1948 г.). «Расцвет» новояза связывается со «сталинской эпохой». В настоящее время считается, что в собственно лингвистическом аспекте в чертах «новояза» трудно обнаружить что-либо принципиально неизвестное до того времени русской языковой системе. Поэтому полемика направлена не столько против «новояза» как такового, сколько против государственно-политического устройства и идеологии, которые воплощались в «новоязе» и обслуживались им: использование клише, стереотипных словосочетаний способствует искажению истины, языковой трансформации реальности; умолчания, негативная оценка целого ряда слов, связанная со сменой идеологических доминант (мещанство, богатство, свобода и пр.), лишает слова их подлинного смысла — многие исследователи считают это главной функцией тоталитарного языка, создающей искаженный образ мира, который соответствует идеологическим установкам. Ср.: Земская Е. А. Клише новояза и цитация в языке постсоветского общества //Язык как деятельность: Морфема. Слово. Речь. М.: Языки славянской культуры, 2004. С. 533–534.
