Василий Митрофанов - С крылатыми героями Балтики
С медицинской точки зрения все они были готовы к очередному боевому вылету. Находились, что называется, в лучшей форме. Хорошо выспались. Утром с аппетитом позавтракали. Пульс и кровяное давление в норме. Эти мои предстартовые наблюдения дополнялись отсутствием каких-либо жалоб и хорошим настроением летчиков. Они восторгались березками, шутили, рассказывали анекдоты, забавные истории. Было похоже, что им предстоит увеселительная осенняя прогулка, а не боевой вылет. Я старался поддержать, поощрить, а то и направить, организовать атмосферу их эмоциональной разрядки. Это являлось одной из немаловажных сторон моей работы врача авиаполка. (К этому вопросу мы еще вернемся в разделе о летной утомляемости.)
Мимо нас по тропинке в сторону КП 2-й эскадрильи проходили майор Горбачев и старший лейтенант Королев.
- Привет начальству от подчиненных!
Летчики, услышав голос заместителя командира полка по летной подготовке, быстро повернулись в его сторону, приняв положение "смирно". А сержант Вася Ткачев с молодцеватой юношеской выправкой недавнего курсанта бодро и громко, как бы сразу за всех, выкрикнул: "Здравия желаем, товарищ майор!"
Горбачев и Королев приветственно помахали и, не останавливаясь, прошли дальше. Новый заместитель в полку недавно. Около двух месяцев назад сменил капитана Панфилова, назначенного в другую часть, но уже заслужил всеобщее признание однополчан. Летчики его полюбили. Иван Илларионович Горбачев был молод, красив, строен, всегда подтянут. Поясной ремень затягивал так, что и пальца не поддеть. Хромовые сапоги начищал до блеска. Внешний вид его был безукоризнен. И это в условиях напряженной боевой работы. Секрет заключался в его высокой требовательности к себе. Умел он не приказом, а личным примером, своими боевыми делами увлекать людей. При случае не забывал напомнить о дисциплине. "Ставшая чертой характера, она - великая сила, верный союзник побед в воздушном бою", - наставлял он. Летчики полка хорошо знали приверженность Горбачева к "дисциплинке", именно поэтому так старательно подтянулись, приветствуя проходившего мимо заместителя командира полка.
Однополчане хорошо знали, чем были вызваны следы ожогов на его лице, руках. 10 августа 1941 года в воздушном бою над Ирбенским проливом Иван Илларионович таранным ударом на МиГ-3 сбил Ме-109. Стервятник упал в пролив. Но и сам Горбачев вынужден был оставить загоревшийся самолет - выпрыгнул на парашюте. В тяжелом состоянии, обожженного и закоченевшего, извлекли его из воды. После лечения и переучивания на Як-1 прибыл в наш полк. На его груди сверкали тогда три ордена: Ленина, Красного Знамени и Красной Звезды. Недавно его наградили четвертым боевым орденом. Еще сегодня при входе в столовую мы видели большой фотопортрет Горбачева в красочном оформлении по случаю его очередной победы. Плакат гласил: "Мастер таранного удара майор Горбачев сбил еще одного фашистского стервятника - Ме-109. Летчики, соколы Родины! Отомстим за поруганную Родину!" Однополчане понимали: в изготовление плаката пропагандист Гринишин вложил все свое умение и личные симпатии к Горбачеву.
Как заместитель Горбачев вполне устраивал командира полка Слепенкова. Они с полуслова понимали и хорошо дополняли один другого. Их отношения были полны взаимного уважения и сердечности. Это видели все и считали их примером для себя, своею гордостью.
Из землянки показался капитан Гладченко.
- Прошу заходить!
Смысл приглашения был ясен: поступило боевое задание. Требовалось шестеркой Як-1 сопроводить пикировщиков Пе-2 на бомбовый удар по переднему краю противника. Во главе истребителей шел командир 1-й эскадрильи капитан Павел Иванович Павлов.
Получив в моем присутствии боевое задание, летчики с серьезными лицами поспешили к самолетам. Они шли твердой походкой, сосредоточенные, внутренне переключаясь на предстоящий полет. Такого рода нервно- эмоциональные переключения повторялись ежедневно, по нескольку раз в день, на протяжении месяцев и долгих лет войны, не оставаясь, понятно, безразличными Для организма летчика, его нервной системы.
...Задание выполнили успешно и пикировщики, и истребители. Вернулись все. В состоявшемся воздушном бою Павел Иванович сбил Ме-109.
Я постарался снова посчитать у них пульс, измерить кровяное давление. И то, и другое заметно превышало предполетные данные. Спустя некоторое время после полета, когда нервное возбуждение улеглось, измерения повторились: пульс и давление вернулись к исходному. Как правило, так бывало до тех пор, пока не появлялись признаки летного утомления.
В тот день, 5 сентября, Павел Иванович Павлов и Павел Семенович Макеев, сопровождая штурмовиков Ил-2 для удара по аэродрому Красногвардейск, сбили еще два Ме-109. Успешно выполнив задание, наши летчики без потерь вернулись домой.
11 сентября 1942 года. Ранены Д. В. Пимакин, П. Ив. Павлов, Д. И. Зосимов. Мое участие в возвращении раненых летчиков в строй. Посещение раненых в госпитале.
Только что на моих глазах произвели посадку на подбитых самолетах раненный в локтевой сустав младший лейтенант Пимакин и сержант Ткачев. Капитан Павлов, ведущий группы, вынужденно приземлился недалеко от аэродрома Смольный (ныне аэропорт Ржевка), вблизи поселка Ковалево. Но где заместитель командира 1-й эскадрильи капитан Зосимов и что с ним, неизвестно.
Все произошло в одном вылете на прикрытие действий наземных войск в районе Дубровской (8-й) ГЭС - Синявина. Между ними 8 - 10 километров.
Пимакину мы оказали помощь немедленно. На рану наложили давящую (тугую) повязку, проволочной шиной и косынкой зафиксировали руку в положении сгибания в локтевом суставе под прямым углом. Ввели противостолбнячную сыворотку. Для обезболивания - морфий. Сантранспортом направили в Первый военно-морской госпиталь.
Спешу к Павлову. К месту его вынужденной посадки меня перебросил на По-2 сержант Козьминых, а сам он полетел искать Зосимова, прочесывать на бреющем полете окрестности аэродрома Приютино.
Павел Иванович Павлов, как удалось выяснить сразу же после нашей посадки с Козьминых, находился в лазарете поселка Ковалево. Встреча у его постели была радостной.
- Доктор, я ждал тебя, знал, что ты найдешь... Чуть не отправили в армейский госпиталь. Но воздержались. Поверили, что за мной приедут свои, произнес Павлов удовлетворенно заметно ослабевшим, тихим голосом, привлекая меня к себе здоровой рукой. Мы обнялись.
Первая помощь летчику была уже оказана. Наложены асептические (стерильные) повязки на раны, введена противостолбнячная сыворотка, морфий. Оставалось добавить иммобилизацию - шинирование поврежденных множеством разной величины осколков левой руки и левой ноги.
