Юлия Белочкина - Данило Галицкий
Тут Данило узнал, что Оттокар бежал в Голубичин и заперся там. Он двинулся следом, однако пустил вперед отряд мародеров, которые грабили и жгли все, что попадалось им на пути. И вновь алчность помешала взятию города: когда войска подошли к Голубичину и увидели, что вал низкий, они решили навалить соломы и сухих дров, поджечь их и перевалить за стену. А далее ветер перебросит огонь на деревянные строения. Может, план был и хорош, но увы… Все села в окрестностях были сожжены дотла мародерами, и воины просто не смогли набрать достаточного количества сухих дров.
Данило и Болеслав колебались, идти ли дальше или убираться восвояси, они разорили окрестности, взяли богатую добычу, однако им хотелось славы. Но прибытие посланника от чешского воеводы Герберта, который прислал свой меч в знак признания их победы, умиротворил Данилу. Наутро они повернули войска назад в Краков.
В Кракове Данилу ожидали папские послы, но он отказался вести с ними переговоры на польской земле, оставив им, однако, надежду, что позже он станет сговорчивее, и вернулся в Холм – город, в котором чувствовал себя наиболее спокойно. Вероятно, князь нуждался в отдыхе после тяжелого похода, который не принес ему новых земель, но был отмечен в летописи, ибо ни один русский князь не заходил так далеко на запад.
Забегая вперед, можно сообщить, что союз с Белой не принес Даниле ожидаемых дивидендов. Подобно своему отцу, Бела был опытным интриганом, он пообещал Роману Даниловичу всяческую поддержку, но в то же время приблизил к себе сына Гертруды от первого брака. После некоторых колебаний Бела решил сделать ставку на нового фаворита, рассудив, что он будет вынужден подчинятся ему, в отличие от Романа, за которым стояла вся мощь Данилы Галицкого. Готовя сына Гертруды себе в зятья, он оставил без помощи Романа. А тот, осажденный в Нейбурге близ Вены, напрасно ожидал подмоги от могущественного тестя. Желая мира, Оттокар сообщил Роману на переговорах, что угорский король не собирается помогать ему. Более того, он сделал ему соблазнительное предложение: он, Оттокар, отдает свояку часть земель, и они заключают союз против Белы и сына Гертруды. И несмотря на то что сама Гертруда предлагала это предложение принять, Роман остался верен данному Беле слову. Во время осады они с женой терпели большие лишения и в конце концов были вынуждены бежать из Нейбурга и отправиться к Даниле в Холм. Бела же вступил в переговоры с Оттокаром и разделил с ним австрийские земли. А Роман впоследствии получил от литовского союзника Данилы Войшелка Новогрудок и Слоним, сменив таким образом статус австрийского герцога на место удельного князя.
Взаимоотношения Данилы с поляками после 1245 года были в основном дружескими. Он принимал активное участие в польских внутренних делах и находился в хороших отношениях с краковскими и мазовецкими князьями. Взаимоотношения же с Литвой и ятвягами складывались для него не столь гладко.
Ятвяги принадлежали к прибалтийской языковой группе племен и обитали между правобережьем Нарева и левобережьем Немана. Сейчас на этой территории расположены северо-восточная часть Польши, юго-западная часть Литвы, а также часть Западной Беларуси. В Литве их называли дайнавами, немцы – судовами, поляки – полесянами, полищуками. Нельзя сказать, что сосуществование славянских племен и ятвягов было мирным. В летописях неоднократно упоминается, что ятвяги предпринимали походы на земли Полесья и Волыни. Целью их было не завоевание новых земель, а грабеж плохо укрепленных славянских поселений. Русские князья совершали ответные вылазки, в основном, чтобы пограбить и главное – усмирить ятвягов. Подчинить же эти воинственные племена и присоединить их земли, покрытые непроходимыми лесами и болотами, русские князья и не стремились.
Первое упоминание о ятвягах в древнерусских летописях появляется примерно в 983 году. Там говорится, что киевский князь Владимир Святославич ходил на ятвягов и захватил их земли. Легко поверить, что воинственный Владимир действительно ходил в земли ятвягов и его вылазка была успешной, но именно в значении грабительского набега. Такой вывод можно сделать из той же летописи, где нет конкретных упоминаний о присоединении земель ятвягов к Киевской Руси. Проблему ятвягов унаследовал Ярослав Мудрый. В той же «Повести временных лет» читаем следующее: «Пошел Ярослав на ятвягов и победил». Однако такой видный авторитет, как М. Грушевский, считал это утверждение сильным преувеличением. Русские князья и ятвяги воевали с переменным успехом до XII века. Однако нанести ятвягам серьезный ущерб удалось лишь основателю Галицко-Волынского государства Роману Мстиславичу, немало внимания уделявшему войнам с ними. Это даже нашло отражение в фольклоре. В Киевской летописи под 1196 г. есть довольно подробное сообщение об этих событиях: «Той же зимой ходил Роман Мстиславич на ятвягов мстить, ибо они опустошили волость его. И вошел Роман в землю их, а они, не имея возможности стать против него, бежали в свои твердыни. А Роман, попалив волость их и отомстив, вернулся к себе». По всей видимости, Роману Мстиславичу удалось нагнать на них страху, потому что в летописи нет других упоминаний о больших походах на ятвягов.
Однако после смерти Романа на фоне многолетней политической нестабильности ятвяги вместе с литовцами начали вновь предпринимать грабительские набеги на Полесье и Волынь. В Галицко-Волынской летописи сообщается, что они опустошили земли до Червена. Кардинально решить «ятвяжский вопрос» было просто некому, хотя Данило и Василько снарядили несколько довольно успешных экспедиций.
Приблизительно в конце 1227-го – начале 1228 г. ятвяги опустошили окрестности Берестья. Данило и Василько, как свидетельствует летопись, сделали успешную вылазку и разгромили нападавших.
Осенью 1234 г. ятвяги вновь провели опустошительный рейд вокруг городов Охожи и Бусовна. По свидетельству летописцев, Василько со своей дружиной нагнал их под Дорогичином и одержал блестящую победу. Вот как описывается это в летописи: «И была сеча лютая с ними, и гнал их за много верст, и убито было сорок князей, и других много было побито, и не устояли они».
Поляки были заинтересованы в продолжении походов на ятвяжские земли, и зимой 1245–1246 гг. планировался совместный поход на ятвягов под командованием Василька и польского князя Конрада. Но он не состоялся – возможно, из-за плохих погодных условий, а может, польские полки были просто тяжелы на подъем. Однако уже в 1251 году Данило и Василько сами предприняли большой поход, уничтожая все на своем пути до реки Нарев. В походе 1253 года поляки участвовали, и, согласно летописи, он был особенно удачным. Тогда отличился сын Данилы Лев – он убил Стекинта, одного из ятвяжских вожаков. Однако нельзя сказать, что над ятвягами была одержана окончательная победа, вину за это летописец возлагает на поляков, которые, цитируя летопись, «преисполнились зависти и обмана [и] стали содействовать поганым». По-настоящему победоносным можно считать лишь зимний поход 1255–1256 гг. По утверждению летописца, князь Данила со своим сыном Львом и с небольшой дружиной «победил… гордых ятвягов – и злынцев, и крисменцев, и покинцев». Несмотря на то что Галицко-Волынская летопись живописует ужасное поражение ятвягов, они, по всей видимости, собрали остатки своих войск и ушли. Но Данило действительно смог преподать им урок, и когда ятвяги узнали о планируемом очередном походе на их земли, то, согласно летописи, «отправили послов своих и детей своих, и дань дали, и обещали покориться ему и города ставить в земле своей». Это означало, что ятвяги были готовы признать свою вассальную зависимость от Галицко-Волынского князя.
