Татьяна Воронецкая - Леонид Филатов
Когда Леня смотрел хронику обстрела, штурма Белого дома – Дома Правительства он очень сильно переживал, а через несколько дней – инфаркт почки. Когда тело болеет, как важно что бы оставалось такая здоровая и цельная душа, как у Филатова.
Как то раз в церкви, в ожидании службы, я узнала, что местный священник каждое утро молится за всех нас, может так и положено, но я не знала об этом, а когда узнала, то мне стало удивительно спокойно и ясно на душе и вместе с тем стыдно, что я иду только со своим. Так же, как Леонид Филатов оставляют нам шанс стыдиться, а значит надежду на духовную жизнь...
...Верю ли я Андрею Тарковскому? Верю. – Верю ли я Василию Шукшину? – Верю. Верю ли я Леониду Филатову? – Верю...
И как жалко, что сегодня при некоторых именах, кумирах моей юности, я говорю «Не верю»...
Филатов много играл «на стороне», пытаясь реализовать свои возможности, реализовать себя. Кино – вторая судьба артиста, определившая его популярность и давшая ему возможность ощутить диапазон актерского искусства.
Первой работой в кино Леонид Филатов считает фильм режиссера Константина Худякова «Иванцов, Петров, Сидоров,..». Бесспорно, с этой роли началось существование Леонида как киноактера. Однако до этого он много и успешно работал на телевидении, и как актер и как сценарист. Работа на телевидении началась давно, еще в 1969 году. Дипломный спектакль «Эдгар женится» Щукинского театрального училища был переведен для телевидения.
Затем, в 1974 году, роль Федерика Моро в телеспектакле по роману Г.Флобера «Воспитание чувств». Почти каждый год Леонид снимался на телевидении:
1976 – «Мартин Идеи», «Капитанская дочка».
1977 – «Любовь Яровая».
1979 – «Кошка на радиаторе», «Часы с кукушкой», «Осторожно, ремонт!»
1980 – многосерийный телефильм «Ярость». Для телевидения Леонид пишет сценарии «Часы с кукушкой», «Художники Шервудского леса», «Ярость», записывает поэтическую композицию поэм В. Маяковского «Хорошо» и «В.И.Ленин». О кино в то время, после неудачного дебюта в 1969 году в фильме «Город первой любви», Леонид даже перестал думать. Очень не понравился он себе на киноэкране: лицо некрасивое, фигура угловатая, движения какие-то неестественные. Позже, когда его пробовали на другие роли, от недовольства собой был внутренне скован: боялся не понравиться кинорежиссеру и в силу этого, естественно, не привлекал к себе внимания. От предложений в кино стал отказываться. Он нашел себе другую сферу экранного существования – телевидение, которое приучило его к работе перед камерой. Играя в телеспектаклях Леонид привыкал к своей личности на экране, к осознанию своего права на существование. Однако телевизионные работы нельзя считать только своеобразной адаптацией, тренингом перед телекамерой, недаром режиссер Карен Шахназаров признался, что узнал и запомнил Леонида именно по его телеработам. Наверное, есть этому объяснение. Почему Леонида привлекала работа на телевидении, которое, в свою очередь, тоже проявило к нему явный интерес? Чтобы ответить на этот вопрос, надо уделить несколько слов особенностям эстетики телеэкрана, которая во многом определяется тем, что телеэкран—это прежде всего домашний экран. На телевидении крупный план, который наиболее ярко и полно передает психологические нюансы роли и возможности актера, сильно отличается от крупного плана в кино. Он имеет другую логику общения со зрителем, иной тип контакта, отличный от кино и театра. Зритель как бы остается один на один с актером на продолжительное время, не говоря уже о некоторых сериалах, которые идут по телевидению чуть ли не целые месяцы. Конечно, особое значение обретает личность исполнителя. К тому же актеры часто присутствуют на телевидении как бы в ином качестве: в интервью, беседах, которые даются в антрактах телеспектакля или непосредственно после фильма, спектакля, концерта. Создается особый объем в восприятии зрителем актерской личности. Информация, полученная зрителем, как бы дополняет, достраивает портрет героя, который связывается не только с конкретными работами артиста, но и с его человеческими качествами, с его взглядом на мир, искусство, политику. Рождение героя экрана – процесс сложный, многомерный. Надо еще учесть, что телевидение – это поток информации, документальных очерков, фильмов и любой телефильм или спектакль, включенный в него, рождает определенный контекст, установку в восприятии зрителей на особую доверительность, достоверность показа. Для Леонида телевидение было хорошей школой. Он смог осуществить себя в разных качествах. Телевидение в какой-то степени помогло зрителям в многомерном восприятии его личности. Герой Филатова – импульсивный, обаятельный, с чувством юмора, тот тип современного героя, за которым больше угадывалось, нежели игралось. Это были первые штрихи к портрету современника, который получит свое развитие в последующих работах артиста.
* * *
В пятнадцать лет, продутый на ветру
Газетных и товарищеских мнений,
Я думал: «Окажись, что я не гений, —
Я с тот же миг от ужаса умру!..»
Садясь за стол, я чувствовал в себе
Святую, безоглядную отвагу,
И я марал чернилами бумагу,
Как будто побеждал ее в борьбе!
Когда судьба пробила тридцать семь
И брезжило бесславных тридцать восемь,
Мне чудилось: трагическая осень
Мне на чело накладывает тень.
Но, точно вызов в суд или в собес,
К стеклу прижался желтый лист осенний,
И я прочел на бланке: «Ты не гений!» —
Коротенькую весточку с небес.
Я выглянул в окошко: ну нельзя ж,
Чтоб в этот час, чтоб в этот миг ухода
Нисколько не испортилась погода,
Ничуть не перестроился пейзаж!
Все было прежним. Лужа на крыльце.
Привычный контур мусорного бака.
И у забора писала собака
С застенчивой улыбкой на лице.
Все так же тупо пялился в окно
Знакомый голубь, важный и жеманный...
И жизнь не перестала быть желанной
От страшного прозренья моего!
«– Ваше мнение о наиболее важном качестве современного актера?
– Сегодня человеку стало непросто справляться со всеми недостатками и соблазнами современной, насыщенной информацией жизни. Как трудно привыкнуть к бешеному ритму будней, быстрой смене впечатлений... Наверное, от актера, как от всякого человека, требуется теперь прежде всего быть неравнодушным к жизни, к людям... Во все времена ведь самым дорогим остается тепло человеческого общения. Однако для художника, для личности одного неравнодушия мало. Меня все больше и больше раздражают артисты, лишенные интеллектуальной базы. Мало прочитавшие, мало знающие, мало думающие, а только инстинктивно чувствующие, некий образ актера-ребенка. Такие актеры меня все меньше и меньше устраивают, я все чаще вижу на экране пустых людей, которые настолько никакие, что просто ничего не способны создать».
