Константин Денисов - Под нами - Чёрное море
Действия истребительной авиации в период прикрытия каравана судов, следовавшего из Одессы, характерны не только высоким напряжением и множеством воздушных боев, но и применением новых тактических приемов и конечными результатами. Широко применялся аэродромный маневр: истребители, вылетавшие с аэродрома Тереклы-Конрад, после выполнения задания или до него подсаживались на аэродром Кунань или на косу Тендра. На "чайках" стали использовать подвесные баки, что позволило надежно прикрывать даже транспорты и боевые корабли, находившиеся еще недалеко от Одессы. Перед боем баки сбрасывались. Как только на КП поступал сигнал о начале воздушной схватки, на поддержку и смену этой группы истребителей вылетала другая, дежурившая на аэродроме.
Вместе с самоотверженными действиями летчиков в воздушных боях и в целом хорошо продуманной организацией прикрытия подобные мероприятия не позволили вражеской авиации потопить хотя бы один транспорт с войсками и техникой. Было потеряно только одно судно "Большевик", шедшее без какого-либо груза вообще. В двадцати трех ожесточенных схватках противник потерял 17 самолетов, из них 9 бомбардировщиков. Моя эскадрилья недосчиталась одного И-16.
С сознанием успешно выполненной боевой задачи летчики эскадрильи 18 октября возвратились в Смидовичи. Шли разговоры о том, что скоро Приморская армия прибудет на север Крыма и обстановка резко изменится в нашу пользу.
Однако пока положение наших войск на фронте все больше ухудшалось. Противник начал штурм Ишуньских позиций. В ударах с его стороны участвовало много бомбардировщиков, одновременно велся массированный артиллерийский обстрел. Особенно беспокоила тылы наших войск батарея дальнобойной артиллерии, позицию которой никак не могли обнаружить воздушные разведчики. Но 21 октября, возвращаясь с задания, я ее все же увидел. Батарея вела огонь и этим демаскировала себя. Прилетев, доложил координаты батареи. Вскоре меня вызвал к телефону капитан В. И. Мелихов, сказал:
- Завтра в первой половине дня "подвески" капитана Шубикова нанесут удар по этой дальнобойной батарее. Вам вылететь в 17.00 и уточнить еще раз ее местонахождение.
В назначенное время я в паре с Василием Пьяновым поднялся в воздух и взял курс на Александровку-Вторую, а когда вышел на траверз Армянска, резко развернулся на 180 градусов, набрал на снижении большую скорость и на бреющем полете устремился к Ишуни. Пьянов же следовал на высоте 100 - 150 метров вдоль берегов Перекопского и Каркинитского заливов. Он все время наблюдал за мной, зная, что там, где я резко перейду в набор высоты, и находится батарея. Отметив на карте расположение цели, он пристроится ко мне для следования на аэродром.
Этот полет незабываем. С высоты 10 - 15 метров мне довелось увидеть столько войск и техники врага, особенно в лощинах и садах, что сравнить с ранее виденным просто невозможно. Несомненно, здесь располагалась часть главных сил противника, готовившихся к вторжению в Крым/ По моему низколетящему самолету вели запоздалый огонь чуть ли не изо всех видов стрелкового оружия. Когда он становился особенно интенсивным, приходилось резко маневрировать по курсу. Так, бросая машину с крыла на крыло, я вышел точно на дальнобойку, обосновавшуюся в районе отметки 7,7, что в 6 - 7 километрах севернее Ишуни. Но ее четыре ствола в тот момент не стреляли. Опущенные и слегка замаскированные, они были похожи на огромные мокрые бревна...
Только я перевел машину в набор высоты, обозначая для Василия Пьянова место расположения дальнобойной батареи, как вдруг раздался треск и мой "ишачок" стал плохо слушаться рулей - малокалиберный снаряд попал в центроплан. Правое колесо вывалилось из гнезда. Это я понял по жестам пристроившегося ко мне на обратном пути Пьянова.
Подлетели к своему аэродрому. Я попытался выпустить левую стойку шасси, но ничего не получилось - оказался перебитым трос. Тогда двукратным резким правым креном удалось зафиксировать правую стойку в выпущенном положении и произвести посадку на одно колесо. Почти до конца пробега удерживал машину отклонением элеронов и руля поворота на полосе, пока, потеряв скорость, она не коснулась земли консолью левого крыла.
Переживал, конечно, рассматривая помятую консоль и погнутый винт. Но, по сравнению с тем, что нам с Пьяновым удалось сделать, это было мелочью. Главное - мы точно определили координаты дальнобойной батареи, а попутно вскрыли и крупную группировку войск противника. Обо всем этом тут же стало известно руководству.
Вечером на совещании у генерала Ермаченкова была разработана схема совместного удара по батарее дальнобойных орудий двух "подвесок" А. В. Шубикова и одновременно одиннадцати И-5 и восьми И-153 по войскам противника в районе Казак-Сарая и северо-восточнее отметки 5,7. Общее прикрытие должны были осуществлять девять И-16 101 аэ, а непосредственное прикрытие "чаек" и И-5 наши шесть И-16.
По обыкновению, когда наша эскадрилья взаимодействовала с Шубиковым, его истребители отцеплялись от ТБ-3 над Смидовичами. А 22 октября их отцепили в районе Евпатории, ибо "мессеры" стали действовать уже и в глубине Крыма, что ставило под угрозу безопасность тихоходных ТБ-3.
В назначенное время мы взлетели, прошли ИПМ, легли на курс к цели. Однако ни на маршруте, ни на подходе к месту расположения батареи "подвесок" Шубикова так и не увидели. Вот что доложил потом один из пилотов этих машин П. Г. Данилин:
- Под ТБ-3 были подвешены самолеты, мой и Б. М. Литвинчука. После отцепки мы пристроились к Шубикову, который повел нас в сторону Перекопа. Мы летели без прикрытия на высоте 1200 метров. В районе цели была двухслойная облачность 5 - 6 баллов. Между слоями мы сделали вираж, но обнаружить батарею не смогли. Через разрыв облаков мы увидели скопление танков и начали пикировать на них. Шубиков с нами не пикировал, видимо, потому, что он был без бомб и вообще по ряду причин не должен был лететь. Но я видел невдалеке от него один Ме-109. После сбрасывания бомб мы вышли из пикирования уже под нижним слоем облаков, но только вдвоем. На маршруте к нам пристроился один И-16, но, как потом оказалось, это был не Шубиков, а летчик другой эскадрильи. Таким образом, как погиб Шубиков, ни я, ни Литвинчук не видели.
Все, кто знал Арсения Васильевича, очень переживали его гибель. Не хотелось верить, что больше нет среди нас этого прекрасного человека, летчика и бойца. Его неспроста называли легендарным. Как отличный воин он проявил себя в небе Испании, за что был удостоен двух государственных наград.
С началом Великой Отечественной войны Шубиков со своими подчиненными разрушил Чернаводский мост на Дунае. Об этом тогда сообщало Совинформбюро. Повторным ударом но этой же. цели 13 августа была полностью разрушена одна ферма и разбит нефтепровод.
