Алексей Рыбин - Анархия в РФ: Первая полная история русского панка
Я не смеюсь над блокадниками. Просто мне действительно было страшно в этом городе. Антураж был очень тяжелый, под петербургским нависшим небом всем нам было очень нелегко. А Фирсов тогда был еще и директором Башлачева. Он позвонил, пригласил на его квартирник.
Это был один из последних концертов Башлачева, а Янка боготворила Башлачева всю жизнь. Тем более что, извиняюсь за выражение, у них там были какие-то отношения. Она мне все уши прожужжала: Башлачев то, Башлачев сё! Ты — говно, а вот Башлачев!.. Думаю: «Хочу посмотреть на этого парня!»
Мы приходим — стоит толпень на трамвайных рельсах. Ну, как обычно перед квартирником, все собираются на улице. Мы пошли на концерт, и вот он играл-играл, а потом какая-то девушка говорит:
— Спой вот эту песню!
Он посмотрел на нее и отвечает:
— А ты станцуй, вот тогда я и спою!
Меня это до такой степени ударило, что я посидел-по-сидел — да и ушел оттуда вместе с Янкой. То есть сей-час-то я могу его понять. Могу представить себя на его месте. Потому что ты — на грани смерти, а тут какие-то девочки с влюбленными глазами… Но тогда я вышел на улицу и стал орать. Я в то время злоебучий был — дикий просто! Я шел и орал:
— И это тот самый Башлачев, которым ты так долго восторгалась?! Это и есть твой как бы кумир, что ли?!
Янка была как опущенная. У нас на двоих было 13 копеек. Мы зашли в буфет на Витебском вокзале, и этого как раз хватило на два чая. Я стоял возле столика и продолжал довольно громко орать. А потом смотрю через плечо, а Башлачев стоит через столик от нас и внимательно слушает.
Анатолий Соколков (Начальник) — петербургский промоутер
Фирсов стал директором «Обороны», и дальше у него началась очень веселая жизнь. Например, очень смешно он познакомился с Янкой. Ему кто-то позвонил по телефону и попросил забрать девушек. Фирсов с девушками встретился и опух. У девушек были немытые-нечесаные волосы, они были обкурены в хлам и внятного ответа ни на один вопрос дать не могли. Только повторяли:
— Проклятое панковское прошлое!
Фирсов не понимал, что с ними делать, и привел девушек ко мне.
— Надо их вымыть.
— У меня горячей воды нет.
Они сели на батарею и стали стебаться. Лицо Фирсова нужно было в кино снимать. Только через несколько дней выяснилось, что это и была знаменитая Янка с подружкой.
Елена Филаретова — петербургский филолог
Янка вместе со всеми ребятами стала жить у меня на квартире. Я им, помню, все говорила:
— Девочки! Когда все на работе и комната пустая, спите отдельно. Зачем вам с мужиками в одной комнате спать?
А они:
— Зачем? Нам никакой разницы нет. Мы уже и забыли про какое-то разделение полов.
Как-то мы пошли с Янкой в магазин, а у нее вечером должен был быть квартирник. И она все спрашивала:
— Лена, а мне мыться или не мыться? Может, мне все-таки не мыться?
— Волосы у тебя хоть и нормальные, но ты все же помойся, — говорила я. — Ты же все время в этих свитерах, в толстенной шкуре.
Она постоянно ходила в штанах и толстых шерстяных свитерах. И на всех фотографиях она такая. Вообще, хороших Янкиных фотографий я не видела. Хотя она ведь красивая была: волосы шикарные… кожа, красивый рот…
Владимир Маво — украинский знакомый Егора Летова
Как-то я слышал такой разговор Егора с Джеффом. Дело было ночью, я засыпал, а потом просыпался. А Джефф очень серьезно наезжал на Егора.
— Егор! Ну на хуя ты все это делаешь?
А Егор сидит такой, тупиковый:
— Все! Рок-н-роллу конец! Конец рок-н-роллу!
— А на фига ты все это делаешь? Я тебя люблю, я все время на тебя хотел быть похожим! Я пошел за тобой, пошел по твоему пути, а ты оказался просто приманкой!
А Егор:
— Все! Мертв твой рок-н-ролл!.. Рок-н-ролл мертв!..
Егор Летов
Жизнь была тяжелая, и я к этому привык. Никак иначе и быть не могло. А потом все начало стремительно меняться. Появилась хорошая аппаратура, появились толпы людей. Раньше мы играли для тех, кто понимает, а теперь начались большие площадки. И люди туда приходили совсем другие. Возникло ощущение, что все выруливает в какую-то совсем не ту сторону. И самим себе мы уже не принадлежим.
Самиздатовский журнал «Этажом ниже».
Отчет о московском концерте «Гражданской Обороны» 17 февраля 1990 года
Еще издалека, подъезжая на машине, были видны толпы народу. Перед входом стояли те, у кого не было билета. Пробиться в зал было невозможно, потому что на каждый метр площади приходилось шесть человек. Те, кто стоял снаружи, наконец принялись ломать двери. Сперва вышел директор зала, который сказал, что если все успокоятся и выстроятся в очередь, то пускать станут даже без билетов. А потом появились менты, которые просто скинули толпу вниз с лестницы.
Пока мы пробирались в зал, играла какая-то московская команда, которая никому не запомнилась. К моменту нашего появления в зале на сцену выполз Ник Рок-н-Ролл. Что именно он исполнил, понять не удалось, потому что очень давила музыка. Вдоволь наоравшись, Ник ушел со сцены. Все стали ждать «Оборону».
Ждали минут десять, но каждому терпению приходит конец. На крики вышел директор Дома культуры, который сказал, что если галдеж не прекратится, то никакого концерта не будет. И в этот же момент появилась «Оборона», которая стала подключаться к аппарату.
Перед началом Егор сказал, что это будет его последний концерт. Уже лет пять он постоянно обещает, что каждый его концерт будет последним. Музыканты начали играть, но петь Егор так и не начал, а вместо этого долго просил сделать голос в мониторах погромче. То он выглядел самовлюбленным диктатором, то язвительным пророком, то просто маленьким, тощим человечком.
Через несколько песен на сцене опять появился Ник Рок-н-Ролл, который с разбегу бросил свое тело в толпу. Потом он снова появился над месивом рук, но теперь на нем не хватало части одежды. Янка стояла на сцене рядом с Егором и, обняв его, подпевала на песне «Все Как У Людей».
Потом Янка долго требовала удалить со сцены лишних людей. А иначе она не будет петь. На сцене к этому времени толкалось уже действительно много народу. Часть — фотографы и знакомые музыкантов, а часть просто вылезла, потому что разглядеть хоть что-то из зала было сложно.
Охрану мероприятия осуществляли байкеры из банды «Ночные Волки», под руководством Хирурга. Людей со сцены они удалили быстро и жестко. Все это очень напрягло, и народ начал понемногу из зала утекать. Янка спела три песни, и после нее на сцену опять выбрался Ник.
