Владимир Губарев - Мстислав Келдыш
Я спросил об уходе Келдыша и академика Покровского. Он ответил уклончиво:
– Его очень изматывала болезнь. В последние месяцы он практически не спал, еле держался на ногах. Мне показалось, что он измучен жизнью… А ведь очень светлый человек был, ну я уже не говорю о его гениальности.
Памятная доска на здании ИПМ имени М. В. Келдыша
К сожалению, в нынешних школьных учебниках я не нашел даже упоминания о М. В. Келдыше.
В Москве есть площадь, носящая его имя, но памятника великому ученому нет. Пока и не слышал, что к юбилею он появится.
В Риге, где родился М. В. Келдыш, бюст был установлен. Как Герою Социалистического Труда, удостоенному этого звания дважды, а потом и трижды. Но не знаю, сохранился ли он в наше неспокойное время…
Впрочем, гении не нуждаются в почитании, память о них нужна нам, живущим, и тем, кто придет нам на смену. Когда рвется ниточка памяти, протянутая из прошлого в будущее, нация деградирует и погибает. Помним ли мы об этом?!
1962–2016
Президенты Академии наук – о М. В. Келдыше
«Мстислав Всеволодович был обаятельнейшим человеком, веселым, интересным. Встречи и общение с ним всегда обогащали людей.
Мстислав Всеволодович принадлежал к группе тех советских ученых, на которых пала и большая честь, и большой труд по защите нашей страны во время Отечественной войны. Еще в довоенный период Мстислав Всеволодович выполнил большое количество работ в области математики и механики, в области аэродинамики, гидродинамики, выполнил целый ряд работ, сыгравших очень существенную роль в создании новой тогда для нашей страны скоростной авиации. Им были решены сложнейшие задачи по предотвращению флаттера – неожиданной вибрации оперения самолета, в результате которой самолет почти немедленно разрушался. Им были решены вопросы неустойчивости вращающегося переднего колеса трехколесного шасси самолета – так называемая проблема шимми. Он выяснил особенности вибрации несущих плоскостей самолета, дополнительные подъемные силы, с этим связанные, и т. д. Он первым учел сжимаемость воздуха при изучении обтекания крыла самолета и влияние этой сжимаемости на характеристики крыла.
Многочисленные работы Мстислава Всеволодовича в области авиации привели к тому, что уже в начале войны наша авиация вышла на передовые технические позиции и отлично себя показала во время Отечественной войны.
10 февраля 1981 года А. П. Александров вручил первую Золотую медаль имени М. В. Келдыша Г. И. Марчуку. Так «встретились» три последних президента Академии наук СССР
В 1949 г. Советский Союз показал, что у нас создано ядерное оружие и что мы можем противостоять таким образом переводу холодной войны в настоящую горячую войну. В это время наша страна была окружена со всех сторон авиационными базами, и без создания ядерного оружия не было шанса достаточно энергично противостоять военному нажиму Запада. Тогда Сергей Павлович Королев, Мстислав Всеволодович Келдыш и Игорь Васильевич Курчатов в конечном счете пришли к технически совершенно новому решению, не имевшему прецедента в мире, – к созданию ракетно-ядерного оружия. Создание ракетно-ядерного оружия в тот момент дало, как потом было названо, ядерный щит нашей Родины. Это привело к тому, что стало бессмысленным говорить о развязывании войны против Советского Союза, когда ясно, что каждый, кто на это попытается отважиться, прежде всего сам пострадает, как говорят военные, с непоправимыми последствиями.
В этих совместных работах Мстислав Всеволодович сыграл очень большую роль благодаря тому, что он, с его необычайной квалификацией математика и механика, развил новейшие методы расчетов и привел соответствующую область оборонной науки в современное состояние.
Космическая тематика увлекла Мстислава Всеволодовича. Он был, как писали в тогдашних газетах, главным научным руководителем – Теоретиком Космонавтики. Он и Главный конструктор С. П. Королев начали энергично развивать космическую технику нашей страны. Здесь был достигнут поразительный успех: созданы первые спутники, организован первый полет человека в космическое пространство. Было продемонстрировано, насколько сложные задачи могут решать наши ученые, наши инженеры, когда страна нуждается, до зарезу нуждается в решении этих задач.
Мстислав Всеволодович был обаятельнейшим человеком, веселым, интересным. Встреча с ним всегда обогащала людей.
Мне очень повезло, что пришлось довольно много взаимодействовать с Мстиславом Всеволодовичем. Это оставило большой след в моей душе, как, вероятно, и в душах всех, кто с ним общался».
Академик Г. И. Марчук, президент АН СССР 1986–1991 гг.«Мстислав Всеволодович был замечательным математиком. И приходится удивляться, что в те далекие годы, когда он в основном занимался самыми абстрактными проблемами математики – теории функций и т. д., – он нащупал, нашел такую область математики, которая уже требовала внимания ученых и фундаментальной науки и без которой в общем-то теперь немыслимо развитие целой отрасли не только дифференциальных уравнений, но и других ветвей математики. Я имею в виду теорию несамосопряженных операторов. Первые замечательные теоремы, теперь уже классические, были сформулированы и доказаны Мстиславом Всеволодовичем. Затем это взяли на вооружение его ученики, а через некоторое время убедились, что задачи во всех проблемах аэродинамики, гидродинамики, механики, теории климата требуют привлечения теории несамосопряженных операторов.
Мы глубоко чтим заслуги Мстислава Всеволодовича как выдающегося математика. Конечно, его активная работа на посту президента Академии наук в течение 14 лет сказалась на том, что некоторые математические вопросы, которые были в заделе у Мстислава Всеволодовича, не получили развития лично у него. Но большая школа его учеников, коллег, товарищей продвинула вперед математические знания в этих направлениях. Отделение математики Академии наук всегда высоко ценило математические труды Мстислава Всеволодовича. Его знают в математике как первоклассного теоретика, заложившего основы новых направлений в этой науке.
Мстислав Всеволодович был избран президентом Академии наук в очень трудное время. Появились две государственные проблемы, от решения которых зависела жизнь нашей страны: это – атомная энергия, атомный щит, и вторая – освоение космического пространства. Я думаю, что если говорить о роли Мстислава Всеволодовича в науке и о влиянии его на авторитет Академии наук, то нужно вспомнить именно эти две большие проблемы. Они, конечно же, создали славу нашей академии как такому отряду ученых, который способен, если нужно, сконцентрировать свои силы и решить любую задачу.
Я хочу вспомнить одну историю. В 1972 г. Национальная академия наук США в лице президента Ф. Хендлера пригласила М. В. Келдыша и наших академиков познакомиться с лучшими центрами Соединенных Штатов Америки. Это был первый официальный визит нашей академии в Америку, поэтому ему придавалось большое значение. В этой группе вместе с президентом М. В. Келдышем были академики А. М. Прохоров, Ю. А. Овчинников, И. М. Макаров, я и С. Г. Корнеев, начальник иностранного отдела АН СССР, который помогал нам продвигать протокольные вопросы и очень многое сделал. В то время когда мы приехали в США, было опубликовано сообщение, что Нобелевский комитет Швеции присвоил премии по биологии, кажется, трем иностранным ученым. Мстислав Всеволодович опечалился. Настроение его резко упало, и он спросил Юрия Анатольевича: «В чем дело? Вы знаете этих лауреатов?» – «Конечно, мы работаем с ними вместе». – «Почему же они получили Нобелевские премии и почему наши ученые не были удостоены? Узнайте, пожалуйста. Ведь мы сейчас много средств вкладываем в молекулярную биологию, и генетика уже поднялась с колен в ряде институтов Академии наук. В чем дело?»
Мемориальный кабинет-музей М. В. Келдыша
Через некоторое время Ю. А. Овчинников докладывает, что он переговорил с американскими учеными и результат таков. Идеи, за которые получены Нобелевские премии, были высказаны одновременно нашими учеными. Но, во-первых, у американцев разрешение приборов в экспериментах на порядок выше, поэтому число экспериментов сокращено в 10 раз. А во-вторых, у них результаты обрабатываются на компьютерах в течение одной недели, а мы их обрабатываем в течение полугода.
Этим, во-первых, было подтверждено высокое реноме советской науки, а во-вторых, было понятно, что мы отстаем из-за отсутствия хороших приборов и компьютеров. Он интересовался, какими потенциальными и материальными ресурсами обладаем мы и какими – США. Оказалось, что фактическое соотношение этих ресурсов 1 к 7. Такова была реальность. Ясно, что нашей академии нужна значительно большая материальная поддержка со стороны государства, чем она имеет. Но общество таких денег академии не выделяло. Общество еще до этого не дозрело. Мстислав Всеволодович был очень озабочен тем, что фактически ничего не может сделать для академии, чтобы она заняла достойное место в нашем обществе и в мировой науке. И его непопулярное в то время решение оставить пост президента во многом, я думаю, было обусловлено этим обстоятельством наряду с тяжелой болезнью, которая все время подтачивала его силы и сильно ослабила его потенциал».
