Николаус Белов - Я был адъютантом Гитлера
{160} Как известно, Гитлер намеревался создать в Линце огромный музей за счет награбленных во время Второй мировой войны в оккупированных европейских странах и в оккупированных областях СССР произведений мирового искусства, представляющих уникальную художественную ценность.
{161} Свои истинные цели, связанные с нападением на Польшу и заключением 23 августа 1939 г. германо-советского договора о ненападении («пакт Молотова – Риббентропа») с дополнительным секретным протоколом о разделе обоюдных сфер влияния Гитлер с предельной откровенностью и цинизмом высказал на секретном совещании высшего генералитета вермахта на Оберзальцберге 22 августа 1939 г.. Это выступление приводится нами ниже с сокращениями. «[… ] Мне было ясно, что раньше или позже дело должно дойти до столкновения с Польшей. Я принял решение еще весной, но думал, что сначала через несколько лет выступлю против Запада, а уже потом против Востока. Однако последовательность во времени не поддается определению заранее. К тому же нельзя закрывать глаза на угрожающее положение. Первоначально я хотел установить с Польшей приемлемые отношения, чтобы потом начать борьбу против Запада. Однако этот импонирующий мне план оказался неосуществимым, поскольку изменились существенные обстоятельства. Мне стало ясно: при столкновении с Западом Польша нападет на нас [… ] в неблагоприятный для нас момент. В качестве причин таких соображений приведу следующие. Прежде всего два обстоятельства персонального значения. Первое [… ]: Ввиду моих политических способностей все в значительной мере зависит от моего существования. Ведь это факт, что никто, пожалуй, не пользуется таким доверием немецкого народа, как я. В будущем, верно, не будет другого человека, который имел бы больший авторитет, чем имею я. Следовательно, мое существование есть фактор огромного значения. Но я могу быть в любой момент уничтожен каким-нибудь преступником, каким-нибудь идиотом. Второй персональный фактор – это дуче. Его существование тоже имеет решающее значение. Если с ним что-нибудь случится, союзническая верность Италии больше не сможет быть надежной. На противной стороне в том, что касается влиятельных личностей, картина негативная. В Англии и Франции личностей крупного масштаба нет. Нам принимать решения легко, нам терять нечего, мы можем только приобрести. Наше экономическое положение таково, что мы сможем еще продержаться всего несколько лет. Геринг может это подтвердить. Нам не остается ничего, кроме как действовать. Наши противники рискуют многим, а выиграть могут немного. [… ]. Отношения с Польшей стали невыносимыми. [… ] Принятию моих предложений Польше (Данциг, коридор) мешало вмешательство Англии. Польша сменила свой тон по отношению к нам. Состояние напряженности на длительный срок нетерпимо. Закон действия не должен перейти в другие руки. [… ]. Мы должны с безоглядной решимостью пойти на риск. [… ]. Мы стоим перед лицом суровой альтернативы: либо нанести удар, либо быть раньше или позже уничтоженными. [… ] Нужны железные нервы. Железная решимость. [… ]. Противник все еще надеялся, что Россия после завоевания нами Польши выступит как [наш] враг. Но противники не учли моей огромной способности принимать решения. Наши противники – мелкие черви. Я видел их в Мюнхене. Я был убежден, что Сталин никогда не пойдет на английское предложение. (Речь идет об англо-французских переговорах с СССР в Москве летом 1939 г. – Перев.). Россия не заинтересована в сохранении Польши, а потом Сталин знает, что режиму его конец – все равно, выйдут ли его солдаты из войны победителями или же побежденными. Решающее значение имела замена Литвинова [Молотовым]. Поворот в отношении России я провел постепенно. В связи с торговым договором мы вступили в политический разговор. Предложение Пакта о ненападении. Затем от России поступило универсальное предложение. Четыре дня назад я предпринял особый шаг, который привел к тому, что Россия ответила, что готова на заключение Пакта. Установлена личная связь со Сталиным. Фон Риббентроп послезавтра заключит договор. Итак, Польша находится в том состоянии, в каком я хотел ее видеть. Нам нечего бояться блокады. Восток поставляет нам пшеницу, скот, уголь, свинец, цинк. Это огромная цель, которая требует огромных сил. Боюсь только одного: как бы в последний момент какая-нибудь паршивая свинья не подсунула мне свой план посредничества. В своей политической цели я иду дальше. Начало разрушению господствующего положения Англии положено. После того как я осуществил политические приготовления, путь солдатам открыт. Нынешнее обнародование Пакта о ненападении с Россией подобно разорвавшемуся снаряду. Последствия – необозримы. Сталин тоже сказал, что этот курс пойдет на пользу обеим странам. Воздействие на Польшу будет чудовищным. [… ] С осени 1938 г. [… ] решение идти вместе со Сталиным. В сущности – только три великих государственных деятеля во всем мире: Сталин, я и Муссолини. Муссолини – слабейший. [..; ] Сталин и я – единственные, кто видит будущее. Таким образом, через несколько недель я протяну Сталину руку на общей германо-русской границе и вместе с ним предприму раздел мира. [… ] Генерал-полковник Браухич обещал мне закончить войну с Польшей за несколько недель. Если бы он доложил, что мне потребуется для этого два года или хотя бы только год, я не дал бы приказа о выступлении и на время заключил бы союз не с Россией, а с Англией. Ведь никакой длительной войны мы вести не сможем. [… ]. Даладье и Чемберлен [… ] окажутся слишком трусливы, чтобы напасть [на нас]. Они не выйдут за рамки блокады. А у нас против этого -наша автаркия и русское сырье. [… ]. После смерти Сталина, а он -тяжелобольной человек, мы разгромим Советский Союз, тогда забрезжит заря германского господства на всем земном шаре. [… ] Ведение новой войны соответствует установлению новой границы. Вал от Ревеля (Таллинн. – Перев.), Люблина, Кошице до устья Дуная. Остаток получают русские. Риббентропу дано указание принимать любое требование русских. [… ] Я дам пропагандистский повод к развязыванию войны, безразлично, правдоподобен он или нет. Победителя потом не спрашивают, говорил он правду или же нет. Когда нападают и ведут войну, дело не в праве, а в победе». – Цит. по сб.: Откровения и признания, с. 91-96.
{162} Альвин Альбрехт, корветтен-капитан, военно-морской адъютант Гитлера.
{163} Граф Галеаццо Чиано (1903-1944), государственный и политический деятель Италии, дипломат. В 1936-1943 гг. – ее министр иностранных дел. Зять Муссолини. В январе 1944 г. расстрелян по приговору фашистского военного трибунала за участие в заговоре против Муссолини.
{164} Немецкое название польского города Грудзенс.
