Борис Могилевский - Мечников
Молодой саперный инженер оставил военную службу и поступил на медицинский факультет Московского университета.
Вскоре после окончания Крымской войны Иван Михайлович Сеченов завершил свое медицинское образование, получил диплом лекаря. Но не было у него таланта и призвания к лекарской деятельности.
Ивана Михайловича все сильнее тянула к себе экспериментальная наука, без которой медицинская практика беспомощна. Он с увлечением читал книги по физиологии на разных языках, мечтал о собственных исследованиях.
Из страны в страну, из лаборатории в. лабораторию переезжал Сеченов — учился у лучших физиологов своего времени. В Берлине, в лаборатории Гоппе-Зейлера Иван Михайлович исследовал химический состав жидкостей, входящих в тело животных. Учение, как он отмечал, шло легко и быстро. В лаборатории Гоппе-Зейлера родился у Сеченова план изучить острое алкогольное отравление. Мысль научно осветить влияние острого алкогольного отравления на организм человека была подсказана Ивану Михайловичу особой ролью водки в русской жизни.
Алкоголизм — это страшное общественное бедствие, причина бесчисленных трагедий и ранних могил. Нужно показать людям картину неумолимого действия алкоголя на человеческий организм. Языком химических формул и цифр, спокойно и со всей научной строгостью показать, как химическое вещество — винный спирт — влияет на дыхание, на работу сердца и кровеносных сосудов, на нервную систему и особенно на головной мозг. Эту работу не сделать в один год, Сеченов ее планировал на несколько лет. Исследование потребует провести ряд экспериментов на человеке, и таким человеком будет сам исследователь — Сеченов.
На самом себе он поставит серию опытов с острым отравлением алкоголем. Он начнет с малых доз и дойдет до смертельных. Эта работа и послужит ему материалом для докторской диссертации; конечно, при одном условии: если после всех этих рискованных экспериментов на самом себе Иван Михайлович останется жив и ему еще нужна будет докторская степень.
Весь большой план опытов, в которых исследователь был одновременно и объектом для эксперимента, закончился благополучно. Относительно благополучно, ибо известный урон был нанесен и нервной системе, и сердцу, и печени — всему организму. Но кто из истинных служителей науки придавал этому значение!
Закончив экспериментальную часть исследования, Иван Михайлович написал диссертацию, которую скромно назвал «Материалы для будущей физиологии алкогольного опьянения». Возвратившись на родину, Сеченов в Петербурге, в Медико-хирургической академии, успешно защитил диссертацию и получил научную степень доктора медицины. В академии же началась его профессорская деятельность.
«Рефлексы головного мозга»
Свежий ветер науки сдувал шелуху мистических представлений о природе. Идеалисты, утверждавшие нематериальную, небесную сущность психических явлений, встретили серьезного противника в лице молодого физиолога Сеченова. Он написал в высшей степени важное и талантливое сочинение: «Рефлексы головного мозга».
Повсюду в России заговорили о Сеченове. Распространились слухи, что Сеченов — прототип одного из героев романа Чернышевского «Что делать?» — Кирсанова. На лекции Сеченова приходили толпы студентов и курсисток. Они жадно ловили каждое его слово.
Цензура запретила печатание произведения Сеченова в журнале «Современник», и впервые оно увидело свет в специальном «Медицинском вестнике». Маленькая газетка, которой интересовались лишь в среде врачей, стала переходить из рук в руки среди образованных людей.
Само название труда Сеченова — «Рефлексы головного мозга» (попытка ввести физиологические основы в психические процессы) — указывало на материалистический характер этого произведения. В нем говорилось:
«Все бесконечное разнообразие высших проявлений мозговой деятельности сводится к одному лишь явлению — мышечному движению. Смеется ли ребенок при виде игрушки, улыбается ли Гарибальди, когда его гонят за излишнюю любовь к родине, дрожит ли девушка при первой мысли о любви, создает ли Ньютон мировые законы и пишет их на бумаге, — везде окончательным фактором является мышечное движение».
Тонкие и сложные проявления мозговой деятельности могут быть сведены к мышечному движению. Иван Михайлович приводит примеры для подтверждения этой истины. Музыкант ли искусной рукой извлекает из бездушного инструмента звуки, полные жизни и страсти, скульптор ли, своими руками оживляющий холодный мрамор, — в обоих случаях руки, творящие чудеса, делают лишь механические движения, «которые, строго говоря, могут быть даже подвергнуты математическому анализу и выражены формулой».
Как в математическом исследовании, выпустишь одно какое-либо — пусть ничтожное — действие, и дальнейшие вычисления невозможны, так и в классическом труде Сеченова, произведении, в высшей степени стройном, одно положение, одна мысль с железной логикой вытекали из другого.
Учение о рефлексах, о деятельности головного мозга в эпоху, когда Сеченов писал свой знаменитый труд, находилось лишь на первой стадии своего развития. Оно переживало свой юношеский период. Дорога была избрана с изумительной прозорливостью, но по ней были сделаны лишь первые шаги.
Иван Михайлович все это прекрасно понимал. Ряд положений в его учении оставались научными гипотезами. Надо было обладать сеченовским талантом, чтобы из весьма небольшого экспериментального материала возвести сложнейшую теорию. Последующие поколения физиологов подтверждали опытом, исследованием то, что у Ивана Михайловича было только научным предвидением. Очень немногое из того, что Сеченов положил в основание учения о рефлексах, было последующими открытиями оспорено.
Среда создает человека, она формирует его характер, особенности его психики. Из простых явлений — рефлексов, их торможения и ускорения, как из цветных камешков, возникает чудесная мозаика, бесконечно меняющиеся картины деятельности головного мозга. Смело отметая предрассудки современного ему общества, Сеченов писал: «Умного негра, лапландца, башкира, европейское воспитание… делает человеком, чрезвычайно мало отличающимся со стороны психического содержания от образованного европейца…»
«Рефлексы головного мозга» били и бьют по идеалистическим представлениям о душе человека, об особой, неземной сущности его психики. Спуститесь на грешную землю, господа хорошие, все на этой планете подчиняется общим законам жизни. Не из самого себя рождаются ваши мысли, поступки, движения, все они обязательно нуждаются во внешних возбуждениях. И если вам недостаточны все многочисленные неопровержимые доводы в пользу «машинности» — материалистического объяснения деятельности вашего мозга, послушайте напоследок, что говорит в заключение своего труда Сеченов, вдумайтесь, как об этом просит Иван Михайлович, в следующие общеизвестные факты:
