Ирина Кнорринг - Золотые миры.Избранное

Здесь всё мертво: и гор вершины,
И солнцем выжженная степь,
И сон увянувшей долины,
И дней невидимая цепь.
Всё чуждо здесь: и волны моря,
И полукруг туманных гор…
Ничто, ничто не тешит взор,
Ничто уж не развеет горя…
Я знаю, в блеске красоты,
В тени унылого изгнанья
Переживут меня мечты
Давно разбитого желанья.
И эта степь в тоске унылой
Мне будет мрачною могилой…
25/ Х, 1920, (14 лет), Севастополь

Всё кончено. Разрушены желанья,
Поруганы заветные мечты.
Опять, опять забытого страданья
Я узнаю знакомые черты.

Я узнаю — в холодном сердце снова
Безмолвная тоска по-прежнему лежит,
Гнетут судьбы жестокие оковы,
Дыханье смерти душу леденит.

Нет воли у меня. Желанья безобразны.
Душа моя мне кажется смешна,
Мечты так грубы, пошлы и бесстрастны.
…И жизнь, как туча грозная, мрачна.

Брожу по палубе пустынной,
Гляжу в неведомую даль,
Где небо серое, как сталь,
И вьются чайки цепью длинной.
Передо мною, сквозь туман,
Как серый призрак, как обман,
Видны строенья Цареграда,
Над бездной вод, в кругу холмов,
Мечетей, башен и дворцов
Теснятся мрачные громады…
А там, за бледной синей далью,
Чуть отуманенной печалью,
За цепью облаков седых,
Где чайка серая кружится,
В глухом тумане волн морских
Моё грядущее таится…

Таи в себе глубокое страданье,
Не говори, что жизнь твоя пуста,
И пусть печать зловещего молчанья
Сомкнёт твои весёлые уста.

Не говори, о чём ты тосковала,
Под маской скрой унынье и печаль,
Не говори, что сердце жить устало,
Не говори, чего так больно жаль.

Таи в себе стремленья и желанья,
Не открывай своих заветных грёз,
Не жди от мира капли состраданья,
И пусть печать унылого молчанья
Смирит поток твоих душевных слёз!..

Для себя мне улыбки не нужно,
Я не жду для себя упоенья:
В этом мире мне тесно и душно,
В этом мире мне нет утешенья!

В мрачном мире, унылом, страдальном,
Средь волнений житейского моря,
Лишь в одном человеке печальном
Я нашла молчаливое горе.

Он душе моей близок тревожной,
Столько слёз в его жизни бесстрастной,
Перед ним все страданья ничтожны,
Перед ним и блаженство неясно.

Для него б я страданья забыла,
Я б ему отдала своё счастье,
Я б ему свои сны подарила,
И холодное слово участья.

Я б ему отдала свои грёзы…
Да у воли подрезаны крылья.
И унылые катятся слёзы,
Бесполезные слёзы бессилья.

Воздух весенний бодрит и пьянит,
В светлую даль голубую манит,
В вольные степи, на зелень полей,
Там, где душе веселей, веселей!
Там, где привольная даль широка,
Там, где, волнуясь, летят облака,
Там, где вся радость весеннего дня…
Но далека эта даль от меня…
Душит тоска всё больней и больней,
Бедному сердцу грустней и грустней.
Светлые грёзы, минувшие дни
Были лишь звонкие песни одни.
Всё, что прошло быстрокрылой мечтой,
Кажется в жизни одной лишь чертой.
Вольная жизнь широка, широка,
Пышная степь далека, далека,
Юная жизнь в неизвестность манит,
Воздух весенний бодрит и пьянит.

В тот миг, когда душа полна сомнений,
Полна тревог, печали, суеты,
Когда глухие, грубые волненья
Оставили глубокие следы,

Когда в душе погублено святое
И мысль работает лениво, тяжело,
Иль в грустный час вечернего покоя
На сердце тайное унынье налегло,

Когда тоска холодная стремится
Вселить волненья грубой суеты —
В тот грустный миг приятно позабыться
В ленивом полусне, под крыльями мечты.

Лежать одной, без мысли, без волнений,
Забыть весь мир, всё прошлое забыть,
И там, в объятьях страстных сновидений
Свои страданья легче заглушить.

Спустился вечер молчаливо,
Недвижный воздух сны дарит,
Молчит немая гладь залива
И месяц волны золотит.

Спокойно всё. Чуть волны плещут,
Повсюду мрак, объятый сном,
И маяки, как звёзды, блещут
В туманном сумраке ночном.

Едва освещены огнями,
Давно уснули корабли —
И там, под лунными струями,
Молчит угрюмый лик земли.

«Земля!» О, сколько это слово
Желаний радостных таит,
Оно звучит любовью новой,
Оно зовёт, оно манит.

Так тянет в рощи, в степи, в горы,
Где зелень, счастье и цветы,
Уйти от праздных разговоров,
От скуки, сплетни, суеты…

Но жёлтый флаг тоскливо вьётся,
Но гладь морская широка, —
И сердце так уныло бьётся,
И всюду хмурая тоска.

Молчит корабль в тиши залива,
На мачте красный огонёк.
А чёрный берег молчаливо
Манит, таинственно далёк.