Михаил Мельтюхов - Мифы Великой Отечественной — 1-2 (военно-исторический сборник)
Известный советский историк В. А. Анфилов описывал состояние связи в первые дни войны иссиня-черной краской: «Положение частей 3-й армии усугублялось трудностями организации управления войсками, так как проводная связь была нарушена в первый же час войны. Отсутствовала и радиосвязь. Управление войсками осуществлялось только через делегатов связи. С фронтом штаб армии не имел связи в течение двух суток»[98]. Это даже не скромное рисование кисточкой, это энергичное закрашивание площади валиком с черной краской. Прочитав такое, интересующиеся войной люди должны были ужаснуться и все сразу понять про причины катастроф 1941 г. Оставалось только сочувственно поцокать языком и с выражением повторить: «В течение двух суток!»
В 1962 г., когда была издана цитируемая книга Анфилова, мало у кого была возможность рассмотреть ситуацию с разных сторон по документам. Сейчас совсем другие времена. Пресловутые «двое суток» вполне можно попробовать на зуб и пощупать. В журнале боевых действий Западного фронта мы находим следующие строки: «Около 13–14 часов нач. оперотдела штаба 3 А полковник Пешков доложил: „8.00 части генерал-майора Сахно (56 сд) вели бой в районе Липск — Сопоцкин“»[99]. Далее дается детализация обстановки в полосе 3-й армии, занимающая почти страницу машинописного текста. О каких двух сутках отсутствия связи нам сообщает Анфилов?
Дальше — больше. В. А. Анфилов пишет: «Со штабом 10-й армии фронт потерял связь с самого начала нападения немцев»[100]. Однако начальник штаба 10-й армии генерал-майор Ляпин после выхода из окружения сообщил совсем другое. Вернувшись из белостокского «котла», он писал заместителю начальника штаба Западного фронта Маландину: «Связь со штабом фронта 22.6 была удовлетворительной не только по радио, но и по телеграфу Морзе и даже временами появлялась по ВЧ. Со штабами корпусов окончательно была потеряна связь 28.6 примерно в 22.00–23.00 в то время, когда Штарм готовился к переезду из района Волковысск в район Деречин»[101]. Т. е. у штаба 10-й армии была достаточно устойчивая связь со штабом фронта и подчиненными войсками. Хаос наступил, уже когда все было кончено (28 июня) и кольцо окружения замкнулось.
Бывший командующий Западным фронтом Д. Г. Павлов на допросе в НКВД также оценивал состояние связи в первые дни войны куда менее драматично, чем послевоенный историк. Находясь в двух шагах от расстрела, он говорил: «Проверка ВЧ показала, что эта связь со всеми армиями прервана. Примерно около 5.00 по междугородному телефону обходными линиями мне доложил обстановку Кузнецов. Он сообщил, что войска противника им сдерживаются, но что Сапоцкин весь горит, так как по нему была произведена особо сильная артиллерийская стрельба, и что противник на этом участке перешел в наступление, пока атаки отбиваем. Примерно в 7 часов прислал радиограмму Голубев [командующий 10-й армией], что на всем фронте идет оружейно-пулеметная перестрелка и все попытки противника углубиться на нашу территорию им отбиты». Таким образом, у штаба фронта не было связи по ВЧ, что само по себе не является проблемой. ВЧ, т. е. закрытая телефонная связь с использованием высоких частот, не была самым распространенным видом связи. Такая связь осуществляется путем подключения группы маломощных длинноволновых передатчиков, настроенных на разные волны с промежутками между ними в 3–4 кГц, к обычным телефонным проводам. Токи высокой частоты, созданные этими передатчиками, распространяются вдоль проводов, оказывая очень слабое воздействие на радиоприемники, не связанные с этими проводами, и обеспечивая в то же время хороший, свободный от многих помех прием на специальных приемниках, присоединенных к этим проводам. Такую роскошь в войну могли себе позволить далеко не всегда. Чаще в войсках использовались радио и телеграф, так называемые буквопечатающие аппараты БОДО. Соответственно вопреки утверждениям Анфилова два независимых источника утверждают, что с 3-й и 10-й армиями у штаба фронта связь была. Донесения принимались и приказы отправлялись.
Главной проблемой Западного фронта была не связь, а «окно» в полосе Северо-Западного фронта, через которое к Минску прорвалась 3-я танковая группа Германа Гота. Против самого слабого советского особого военного округа немцами были сосредоточены далеко превосходящие силы, в том числе две танковые группы. Без труда сокрушив оборонявшие границу части 8-й и 11-й армий, немецкие танковые группы глубоко вклинились в построение советских войск в Прибалтике. 4-я танковая группа двинулась на север, в направлении Ленинграда, а 3-я танковая группа развернулась на восток и юго-восток и из полосы Северо-Западного фронта вторглась в тыл Западного фронта Д. Г. Павлова. Даже если бы связь между штабом Западного фронта и подчиненными ему армиями была идеальной, предотвратить прорыв 3-й танковой группы Павлов уже не мог.
Западный фронт не стал исключением из правила. Неудачи войск Юго-Западного фронта в июне 1941 г. также объяснялись проблемами со связью. Анфилов пишет: «Так, например, 36-й стрелковый, 8-й и 19-й механизированные корпуса не имели радиосвязи во время наступления в районе Дубно»[102]. Непонятно, чем радиосвязь между мехкорпусами могла помочь в сражении у Дубно. Даже наличие современного спутникового «Инмарсата» вряд ли могло помочь командирам 8-го и 19-го механизированных корпусов. К моменту получения задачи на наступление в сторону Дубно 8-м механизированным корпусом Д. И. Рябышева 19-й корпус Н. В. Фекленко уже был отброшен к окраинам Ровно. 19-й корпус был атакован III моторизованным корпусом, обходившим Луцк. Под угрозой окружения у окраин Дубно 43-я танковая дивизия корпуса Н. В. Фекленко была вынуждена отступить на восток. Так что по внезапно полученному от советчиков из будущего «Инмарсату» Фекленко мог лишь жизнерадостно сообщить Рябышеву о своем отходе.
Мне бы не хотелось, чтобы у читателя сложилось впечатление, что моя задача — это разоблачение советского историка Анфилова. Для своего времени его книги были настоящим прорывом в области исследования начального периода войны. Сейчас можно даже сказать больше — книги Анфилова были основаны на изданных в 1950-х сборниках документов. Претензия относительно взаимодействия между 36-м стрелковым, 8-м и 19-м механизированными корпусами — это чистой воды калька с директивы Военного совета Юго-Западного фронта № 00207 от 29 июня 1941 г. В ней указывались недостатки в действиях войск в первые дни войны. В оригинале тезис о связи между корпусами звучит следующим образом: «Связи с соседом никто не организует. 14-я кавалерийская и 141-я стрелковая дивизии находились между собой в 12 км, не знали о месте нахождения друг друга; фланги и стыки не обеспечиваются и не освещаются разведкой, чем пользуется противник для просачивания. Радио используется плохо. Радиосвязи между 36-м стрелковым корпусом и 8-м механизированным корпусом, 19-м механизированным корпусом не было из-за отсутствия волн и позывных». Заметим, что речь идет об организационных вопросах, а не о технической невозможности поддерживать связь по радио как таковой. Также надо сказать, что эта претензия идет даже не первой по номеру. Первым пунктом директивы командование фронта указывало на недочеты в ведении разведки.
