Овидий Горчаков - Он же капрал Вудсток
Во время этой исповеди Пупка ребята так хохотали, что с потолка «братской могилы» песок посыпался. Только Петрович и радистка Вера не смеялись.
— Безобразие! — пробормотал Петрович. — В Центр надо сообщить!
— Зря вы, жеребцы, ржете, — оказала Вера. — По-моему, Пупок рассказал на своем ужасном жаргоне очень трогательную историю, не ожидала я такого от него. Предлагаю никаких мер взыскания к нему не применять, а парашют списать.
— Вопросик есть, — сказал Попов. — Свадьба состоялась?
— Натюрлих! — козырнул Пупок своим любимым немецким словечком. Следующей ночью и обвенчались под Шредой. Невеста была что надо — прима, люкс, фата получилась мировецкая. Я первый после жениха поцеловал невесту. Ну а потом до утра шумел камыш, деревья гнулись…
После собрания Димка Попов наклонился к Евгению, сказал полушепотом:
— А ты знаешь, Женя, что мне пришло в голову? Ведь, пожалуй, это наше подпольно-подземное партийно-комсомольское собрание было сегодня единственным в имперской провинции Вартеланд, а то и во всей Германии, а?
Евгений ничего не ответил. Он переводил стрелки своих немецких часов на три часа назад — с московского времени на лондонское.
10. Операция «Альбион»
Офицеры-«аковцы» появились на развилке дорог в сосняке за Бялоблотами точно в назначенный час. Они не спеша вышли из сосняка. Их было двое, и одеты они были в форму разгромленного в сентябре тридцать девятого года Войска Польского. Евгений издали увидел по знакам различия на погонах и полевых четырехугольных конфедератках, что один из них, высокий, стройный, красивый, с усами щеточкой и серебристо-седыми висками, имел чин майора, другой — плотный, широкоплечий, с лицом чикагского гангстера — капитан. Не спуская настороженных, изучающих глаз с Евгения, «аковцы» подошли к нему, твердо печатая шаг на песчаной дороге, и одновременно козырнули капралу согласно уставу Войска Польского.
— Честь имею! Разрешите представиться. Я майор Велепольский. Это капитан Дымба.
— Честь имею! — отчеканил капитан.
— Капрал Юджин Вудсток, — отрекомендовался Евгений.
Итак, началась шахматная партия, проигрыш в которой сулил смерть только тому, кто назвал себя капралом Юджином Вудстоком. С этой минуты капралу надо было забыть имя Евгений Кульчицкий и все свои разведывательные псевдонимы. С этой минуты надо думать, говорить, действовать как английский капрал Юджин Вудсток из Эм-ай-сикс — секретной службы Его Величества.
Офицеры Армии Крайовой приветствовали его армейским приветствием. Ответишь ли ты тем же, капрал? Разумеется, на британский манер. Нет, хотя, пожалуй, они ждут именно этого. Ведь он, капрал Вудсток, не в военной форме.
Капрал Юджин Вудсток, представившись по-английски, негромко щелкнул коваными каблуками и сдержанно наклонил голову, не протягивая руки.
— Добрый вечер, джентльмены! — с легкой улыбкой сказал он по-английски офицерам-«аковцам». — Я рад видеть вас на этой несчастной земле в форме польской армии. Это верный знак обреченности и скорой гибели нацистской Германии.
Так держать, капрал Вудсток! Начался словесный стипльчез, в котором чуть не каждое слово — смертельно опасное препятствие. Есть только один путь к победе: не думай по-русски, не переводи мысленно с русского на английский. Так обязательно сломаешь шею. Думай только по-английски, думай так, как, бывало, думал лет десять назад, сидя за партой в лондонской школе! Вот только сейчас ты сказал «нацистская Германия». Правильно, ведь англичане считают фашистами не немцев, а итальянцев и почти вовсе не употребляют имя Гитлера в качестве прилагательного.
С напряженным любопытством и довольно бесцеремонно разглядывая капрала Вудстока, майор медленно и торжественно сказал:
— Честь имею приветствовать солдата армии Его Королевского Величества! Я верю, что придет время и благодарная Польша поставит памятник вам как одному из первых воинов нашего великого союзника — Британии, ступившем с исторической миссией освобождения на многострадальную польскую землю!
Капрал Вудсток усмехнулся про себя. До памятника вряд ли дойдет дело. Как бы не кончилась эта историческая встреча безымянной могилой… Впрочем, отрадно, что этот майор произнес свою явно заранее подготовленную речь далеко не безупречно, с грамматическими ошибками и сквернейшим произношением. Если так пойдет дальше, капрал Вудсток, то ты поставишь этим «аковцам» детский мат. Но тут капрал заметил, что на груди у майора висел вовсе не немецкий автомат, а английский. Черт возьми! Хорошо, что он еще в Клетнянском лесу изучил этот «стенган», у которого обойма вставляется с левого бока… Помнится, на нем отштамповано клеймо «Бирмингам Смолл Армз К°».
— Не говорите ли вы, капрал, по-французски? — спросил майор. — Нет? Какая жалость. — Я свободно владею только французским. Знаете ли вы польский?
— Я немного говорю по-польски, — извиняющимся тоном медленно произнес по-польски капрал Вудсток с сильным английским акцентом.
Сделал он это по им самим придуманному методу: он как бы в голове написал эту польскую фразу по-английски и затем перевел ее на польский, что и гарантировало правильный английский акцент.
— А по-русски вы говорите? — спросил майор, сверля капрала колючим взглядом черных глаз.
— О нет! — улыбнулся капрал. — Я немного понимаю русский, когда он похож на польский.
— Как же вы договариваетесь с этой русской бандой?
— Я немного говорить по-польски, один русский немного говорить по-английски.
— Вы имеете радиосвязь с Лондоном?
— Да, сэр.
Майор помолчал, оглянулся на пустынную дорогу, пропадающую в затянутом сумерками сосновом лесу.
— У нас к вам долгий разговор, капрал, — сказал майор. — Мы хотели бы пригласить вас в один вполне… как это… вполне надежный и респектабельный дом. Всего полчаса пути. Сейчас подойдет автомобиль.
— Автомобиль? — удивился капрал.
— Не удивляйтесь, капрал, когда увидите водителя. Это немец, офицер СС в отставке, инвалид войны, начальник районного фольксштурма, но он наш верный агент. Связан с черным рынком, и потому мы крепко держим его в руках. Думаю, он и вам будет полезен. Ему подчиняются все местные бауэрнфюреры. Итак, вы согласны?
Вот так сюрприз! Капрал лихорадочно думал. И на этот раз не по-английски, а по-русски. Вон там, слева от дороги, залегли в сосняке друзья. Они не дадут им насильно увести его, капрала Вудстока, хотя за просекой напротив наверняка прячутся с автоматами «аковцы». Отказаться и, быть может, провалить все дело? Или поехать с ними, остаться без всякой охраны, пойти на риск?
