Владимир Артамонов - Земля и небо Водопьянова
Не подлежит сомнению, что для М. В. Водопьянова его пьеса была своеобразной «психологической подготовкой» к полету на Северный полюс. Идея этого полета переполняла мысли и чувства Героя Советского Союза. Эта творческая идея рвалась наружу, и она находила выход у Водопьянова и в научных, деловых докладах, и в литературных опытах, которым от отдавал свой досуг. «Мечта пилота» была частью его огромной подготовительной работы к полету. Недаром он писал эту пьесу так упорно, настойчиво, внимательно выслушивая специалистов драматургии и театра, взвешивая каждую деталь, изменяя и переделывая все, что могло улучшить ее.
И вот Водопьянов улетел. За осуществление его «Мечты пилота» взялся Реалистический театр. И когда радио принесло наполнившее волнением сообщение о том, что на Северном полюсе развевается флаг Советского Союза, на сцене маленького Реалистического театра москвичи увидели в миниатюре это волнующее событие.
На сцене Северный полюс. Глыбы льда, снежная буря. Летчик Бесфамильный и его соратники водружают на полюсе красное знамя».
Целые полосы в газетах посвящались этому полету и высадке воздушной экспедиции на Северном полюсе. Материалами были и короткие стихи, например такие:
Проект полярного полета
Составил автор неспроста
И видим мы: «Мечта пилота» —
Осуществленная мечта!
И веселые шутки, как эта:
«Мальчик подошел к брату, сел к нему на колени и спросил:
— Ты что делаешь?
— К экзамену готовлюсь. Даля читаю, словарь.
— А-а, — понимающе произнес мальчик. — Ну, прочти вслух.
Брат начал читать: «Мечта — пустая, несбыточная выдумка…»
Мальчик рассмеялся и закрыл книгу.
— Неуд, — сказал он. — Ты лучше Водопьянова почитай, у него о мечте вернее».
В одной из газет на полюсе глобуса Земли внушительно стоит Водопьянов в обмундировании летчика, над головой сверху изображена Луна с приземлившимся самолетом, Водопьянов пишет объявление: «Северный полюс — Луна», то есть с Северного полюса, по замыслу художника, может быть дан старт на Луну. Под рисунком стоит подпись: «,Мечта пилота» (М. В. Водопьянов)».
Шутка художника имеет символику: авиация передала эстафетную палочку космонавтике — Луна освоена теперь человеком.
…Первый доклад правительству был сделан Шмидтом 13 февраля 1936 года, второй — ровно через год. При первой встрече подробно изложен план воздушной экспедиции. Освоение Северного полюса открывало широкие перспективы для нашего государства и в целом для всех континентов и народов Земли.
На второй встрече в Кремле рассматривались кандидатуры участников экспедиции. Как потом скажет Шмидт после прилета с Северного полюса в Москву на митинге, это были люди — «…сорок с лишним человек — слепок со многих тысяч сынов нашей Родины».
Экспедиция на Северный полюс состояла из сорока четырех человек, пяти самолетов, в том числе одного разведчика. Важна была помимо профессиональной человеческая совместимость в коллективе. В самом деле, здесь пришлись кстати и интеллигентность Шмидта, и отзывчивость Водопьянова, и педантичность штурмана Спирина, и веселый нрав механика Кекушева, который во время разведывательного полета над полюсом с летчиком Головиным сбросил для смазки «земной оси» бачок с маслом, чтобы не скрипели подшипники земной оси.
Все же до поры до времени идея полета на Северный полюс не обнародовалась, хотя специалисты, конечно же, знали о готовящейся экспедиции. Например, Чкалов. Он то и дело спрашивал о сроке отправки у своего друга Водопьянова:
— Ну, скоро?
Было ясно, почему Валерий Павлович интересуется. Он хотел совершить перелет через полюс. Но без удачной попытки Водопьянова не смог бы состояться и его полет.
Водопьянов с Чкаловым в освоении неизведанного дополняли друг друга. Первый разведывал, второй осваивал. Как только Водопьянов прилетел на Землю Франца-Иосифа в 1936 году, так сразу стал возможен полет Чкалова по этому же маршруту и далее на юго-восток к Петропавловску-Камчатскому и острову Удд За этот рекордный перелет он был удостоен (как и двое его товарищей из экипажа) звания Героя Советского Союза. Полетел Чкалов за Водопьяновым и в 1937 году: Водопьянов оказался на Северном полюсе 21 мая, Чкалов отправился в путь через Северный полюс в США 18 июня — за два дня до возвращения друга из экспедиции в Москву.
Михаил Васильевич хорошо помнил, как познакомился с Чкаловым. Это произошло осенью 1933 года на Московском аэродроме, где Водопьянов, пилот гражданской авиации, после выздоровления опробовал новенький самолет П-5. Тогда-то к нему и подошел Чкалов, коренастый, волевой: сразу видны уверенность и обстоятельность характера.
Он попросил у Водопьянова на «полчасика» его самолет, чтобы покатать приехавшую из Горького землячку, так мечтавшую о полете. Но как дать самолет, думал Водопьянов, ведь это же не велосипед. Но все-таки рискнул, дал на «полчасика». Покатал Чкалов свою землячку. Остался доволен. Землячке тоже понравилось.
Водопьянов и Чкалов оба нередко рисковали — и это сближало их тоже.
И вот теперь, почти по тому же пути, каким Водопьянов со своими товарищами летел в прошлом году на Землю Франца-Иосифа, предстояло лететь экспедиции на тяжелых многотонных машинах, а затем садиться на лед Северного полюса. То, что лед там ровнее, чем считалось раньше, Водопьянов мог воочию убедиться. Психологически это для него важно. Но вот какова толщина льда там? Никто сказать не может. Были предположения, что она достаточна. Но кто измерял?! Самолеты в жизни не садились там. В других местах на легких самолетах на льдины совершались посадки. Например, летчик Бабушкин, второй пилот флагманского корабля, имел такой опыт.
И все же, как удастся сесть?
Наконец, оранжевые стальные птицы готовы к длительному броску с Московского аэродрома. Как обычно, торжественность проводов придает взволнованность всем. Ясный день 22 марта 1937 года обещает быть счастливым. Взлет!
Наземные хлопоты позади. Водопьянов за штурвалом. Он управляет головным самолетом.
Сделана первая посадка в Холмогорах. Вспоминались Водопьянову небольшие приключения, маленькие хитрости запасливого Папанина, который на всем пути следования будет втаскивать в самолет всякую всячину, чем увеличит норму загрузки самолета на целую тонну. Касаясь этих «пустячных» приобретений, Папанин говорит о них в уменьшительной форме.
— Ребятки, немножко сметанки возьму. — И в самолете оказывается целая бочка сметаны.
— Братки, я купил маленького теленочка и поросеночка. — И в самолете — целая туша хорошо упитанной холмогорской коровы и здоровущая свинья. (Такими приобретениями ознаменовалось для Папанина прибытие как раз в первый пункт посадки.)
