Вальтер Хартфельд - Одинокие воины. Спецподразделения вермахта против партизан. 1942—1943
У немцев было преимущество во внезапности, но не в численности бойцов.
Партизаны развернулись в боевые порядки и предприняли в ответ обходные маневры. Райхель не мог привыкнуть к пулемету Рейнхардта. Гюнтер укрыл лошадей и с тревогой смотрел в сторону леса.
Клаус тоже наблюдал за поляной. Если подойдут другие партизаны, им несдобровать. Он приказал уходить. Прежде всего, унтеру Байеру, Гюнтеру, лошадям и раненым, затем Манфреду, потом Хайнцу. Он прикрывал их отход своим взводом.
Отход осуществлялся нелегко, поскольку партизаны попытались своими маневрами прижать их к лесу. Все тяжелое вооружение коммандос было использовано против отряда партизан в сотне метров для отсечения левого фланга русской цепи, и взводы егерей начали отступать.
Клаус и его люди попали в трудное положение и должны были яростно отбиваться, чтобы, в свою очередь, оторваться от противника. Издали возникало впечатление, будто медленно перемещались клубы дыма, в то время как группы Хайнца и Манфреда прижимали своим огнем партизан к земле, чтобы избежать окружения.
Братья Ленгсфельд больше всего не любили отступления, когда слишком много стреляли над ухом. Они смотрели, качали головами и вели огонь из своих невероятных приспособлений — гранатометов. Истово обнявшись, братья выстрелили перед собой десяток гранат и вместо того, чтобы поберечься в бою, остались лежать, подперев головы руками и наблюдая. Серое облако медленно поднималось перед изумленным Клаусом, который видел, как два брата Ленгсфельд поздравили друг друга и, обрадованные, удрали.
Как раз в этот момент автоматная очередь сразила Юргена Эссена. Молодой танкист, худощавый и светловолосый, медленно падал, открыв рот для возгласа, который не мог выкрикнуть. Большой Мартин взвалил его на плечи, Рейнхардт подобрал их оружие, и все они быстро удалились. Итог был неутешительным: один убитый, пятеро раненых.
Сейчас важнее всего было остановиться в какой-нибудь деревне, какая попадется, чтобы позаботиться об уцелевших бойцах. Труп Юргена привязали к одной из лошадей, и коммандос двинулись дальше, держась настороже, с оружием в боевой готовности. Первая деревня, которую они встретили, состояла из восьми-девяти изб. В то время как егеря заняли позиции, Гюнтер и Клаус помогли поместить раненых в один из домов.
— Сколько времени тебе нужно? — спросил Клаус.
— Добрый час.
— Ладно. Я попробую раздобыть для твоих парней телегу или сани.
Ситуация складывалась не блестяще, потому что при девяти бойцах, выведенных из боя, и недостатке боеприпасов коммандос не могли проводить новые нападения. Хайнц, нахмурив брови, внимательно изучал карту: путь на Ревны на сегодняшний день оказался перекрытым. Единственное убежище — и с наступлением ночи не следует медлить — это опорный пункт в семи километрах отсюда. Оставалось надеяться, что их не встретят минометным обстрелом, когда немцы заметят их отряд в штатской одежде. Решили немедленно связаться по радио.
Карл Вернер со своими лесорубами приготовил для раненых примитивные сани, и коммандос продолжили движение.
В Вяслове их ожидал офицер из опорного пункта, и после обмена опознавательными знаками они, изнуренные, вошли в поселок.
Здесь командовал старый капитан из резерва, выглядевший кротким и печальным. Он произвел очень скверное впечатление на Хайнца, который считал, что подобный тип наверняка останется в России. С могильной землей поверх его наград.
Солдаты бросали на коммандос пугливые взгляды. Грязные, оборванные, не бритые в течение пятнадцати дней, с потухшими глазами, егеря двигались, сохраняя настороженность и оружие в руках.
Раненых доставили в лазарет, где Гюнтер обнаружил другого врача, не осмелившегося оказать ему помощь. Тогда Гюнтер совершенно разделся, начал тщательно мылить руки и потребовал халат и перчатки. Затем подошел к операционному столу.
После этих трудных недель он на мгновение смутился, получив в свое распоряжение нужные медицинские инструменты. Он приступил к операции не спеша, почти с благоговением.
Что касается раненых егерей, то они тревожными взглядами следили за движениями Гюнтера. Они слепо доверяли врачу в смешных очках, и, когда увидели, что он сам готовится делать операцию, на их напряженных лицах засветились улыбки. Это было лучшей наградой для Гюнтера.
Между тем Клаус, Хайнц и унтер Байер совершили обход опорного пункта, в то время как старый офицер давал им пояснения о рубежах обороны. Клаус как можно мягче указал ему, что эта оборонительная система не выдержит и десяти минут натиска партизан. Если бы ему позволили, он внес бы в нее несколько полезных изменений.
Хайнца тяготили мысли о солдатах, заброшенных, как эти, в затерянный уголок и вынужденных сражаться методами, которые применялись в Франко-прусской войне 1870–1871 годов. Чины из Генштаба ничего не понимали и ничего не принимали. Хайнц полагал, что в священном для каждого солдата боевом уставе немецкой армии должен существовать раздел, посвященный обороне маленького города, раздел, которому надо было неукоснительно следовать, но не так, как здесь, где намечалось самоубийство в чистом виде.
Естественно, Клаус обратился за содействием к братьям Ленгсфельд, которые обещали вплотную заняться минированием. Потом, один за другим, были реорганизованы сторожевые посты, изменены секторы обстрела. Клаус держал при себе десять человек в качестве резерва поддержки. Остальные егеря рассредоточились по сторожевым постам.
Людвиг и Райхель занимались бизнесом — обменивали русские пистолеты на табак, алкоголь и мясо. Они задались целью приготовить роскошный ужин для сослуживцев. Манфред между тем устроил душ и обзавелся двумя парикмахерами. Люди казались ему сильно потрясенными, и эти обычные деяния лишь позволяли им расслабиться.
Большой Мартин, Рейнхардт и Карл Вейнер перенесли труп Юргена в один из домов и задумались над тем, что делать дальше.
— Кладбище на родине — не вопрос. Во-первых, Юрген очень не любил эту страну, а эти дикари могут выкопать его, когда мы дадим деру, — сказал Большой Мартин.
Карл Вернер предложил все же совершить погребение в ближайшем лесу, в сухом месте, и на могиле не крест ставить, а посадить молодую березу.
Завернутое в палаточный холст тело Юргена, привязанное бечевкой к лошади, в сопровождении трех человек, шагавших вслед за Клаусом, было доставлено и захоронено на опушке леса. Карл Вернер поработал по крайней мере полчаса, чтобы посадить молодое сильное деревце, с которого он срезал несколько веток. Он пояснил, что дерево сажается не в сезон и надо ограничить его рост в течение первого года.
