Варвара Самсонова - Дочь Сталина
Она очень ревновала его. Цыганская кровь. В ту ночь она застрелилась.
Пустили слух, что он ее убил. Я никогда не видел его плачущим. А тут, у гроба Аллилуевой, вижу, как у него слезы покатились…»
О ревности говорит и Н. С. Хрущев, основываясь, правда, не на собственных наблюдениях, а на показаниях начальника охраны Сталина Н. С. Власика.
«После парада все, как всегда, пошли обедать к Ворошилову. В Кремле у него большая квартира была. Туда пришли прямо с Красной площади командующий парадом (по-моему, Корк) и некоторые члены Политбюро, самые близкие Сталину. Тогда демонстрации надолго затягивались. Там они пообедали, выпили, как полагается и что полагается в таких случаях. Надежды Сергеевны там не было.
Все разъехались, уехал и Сталин. Уехал, но не домой. Было уже поздно. Надежда Сергеевна стала беспокоиться, стала его по телефону искать. Прежде всего позвонила на дачу. Они жили тогда в Зубалове. На звонок ответил дежурный. Надежда Сергеевна спросила, где товарищ Сталин.
«Товарищ Сталин здесь», — сказал дежурный. «Кто с ним?» — «С ним жена Гусева». Утром, когда Сталин приехал, Надежда Сергеевна уже была мертва.
Гусев был военный, и он тоже был на обеде у Ворошилова. Когда Сталин уезжал, он взял жену Гусева с собой. Я Гусеву не видел никогда, но Микоян говорил, что это очень красивая женщина».
Светлана считает, что в жизни их семьи самую зловещую роль сыграл Берия.
«Отвращение к этому человеку и смутный страх перед ним были единодушными у нас в кругу близких. Мама еще давно (году в 29-м), как говорил мне сам отец, «устраивала сцены, требуя, чтобы ноги этого человека не было у нас в доме».
Отец говорил мне это позже, когда я была уже взрослой, и пояснял: «Я спрашивал ее — в чем дело? Приведи факты! Ты меня не убеждаешь, я не вижу фактов! А она только кричала: я не знаю, какие тебе факты, я же вижу, что он негодяй! Я не сяду с ним за один стол! Ну, — говорил я ей тогда, — убирайся вон! Это мой товарищ, он хороший чекист, он помог нам в Грузии предусмотреть восстание мингрельцев, я ему верю. Факты, факты мне надо!»
Бедная моя, умная мама! Факты были позже…» («Двадцать писем к другу»).
Нет, не позже. Надежда Сергеевна не могла не знать о том, как обошелся Берия с мужем ее сестры Анны — Станиславом Редерсом в ту пору, когда Редерс был главой Закавказского ГПУ, а Лаврентий Павлович — его заместителем. Берии хотелось столкнуть шефа и самому оказаться на его месте. Однажды он хорошенько напоил Редерса и отпустил одного, без охраны… В результате Редерс устроил пьяный скандал, его забрали в милицейский участок, о чем Берия быстро донес Хозяину, и тот снял его с поста.
Но некоторые люди, близко знакомые с Надеждой Аллилуевой, уверены в том, что не ревность и не скверное отношение мужа подтолкнуло ее к самоубийству.
Известно, что летом 1932 года она передала Сталину обращение Всесоюзной конференции союза «Защиты ленинизма», в котором говорилось, что он завел страну в тупик. «По своему объективному содержанию роль Сталина — это роль Азефа ВКП(б) пролетарской диктатуры и социалистического строительства. Он губит ленинизм под видом ленинизма, пролетарскую диктатуру под флагом пролетарской диктатуры, социалистическое строительство под флагом социалистического строительства…» На Надежду Сергеевну это обращение произвело самое тяжелое впечатление, которое уже не могло рассеяться.
А вот что вспоминает Борис Бажанов: «Ее трагический конец известен, но, вероятно, не во всех деталях. Она пошла учиться в Промышленную академию. Несмотря на громкое название, это были просто курсы для переподготовки и повышения культурности местных коммунистов из рабочих и крестьян, бывших директорами и руководителями промышленных предприятий, но по малограмотности плохо справляющихся со своею работой. Это был 1932 год, когда Сталин развернул гигантскую всероссийскую мясорубку — насильственную коллективизацию, когда миллионы крестьянских семей в нечеловеческих условиях отправлялись в концлагеря на истребление. Слушатели Академии, люди, приехавшие с мест, видели своими глазами этот страшный разгром крестьянства. Конечно, узнав, что новая слушательница — жена Сталина, они прочно закрыли рты. Но постепенно выяснили, что Надя превосходный человек, добрая и отзывчивая душа, увидели, что ей можно доверять. Языки развязались, и ей начали рассказывать, что на самом деле происходит в стране (раньше она могла читать только лживые и помпезные реляции в советских газетах о блестящих победах на сельскохозяйственном фронте). Надя пришла в ужас и бросилась делиться своей информацией к Сталину. Воображаю, как он ее принял — он никогда не стеснялся называть ее в спорах дурой и идиоткой. Сталин конечно же утверждал, что ее информация ложна и что это контрреволюционная пропаганда. «Но все свидетели говорят одно и то же». «Все?» — спрашивал Сталин. «Нет, — отвечала Надя, — только один говорит, что все это неправда. Но он явно кривит душой и говорит это из трусости; это секретарь ячейки Академии — Никита Хрущев». Сталин запомнил эту фамилию. В продолжавшихся домашних спорах Сталин, утверждая, что заявления, цитируемые Надей, голословны, требовал, чтобы она назвала имена: тогда можно будет проверить, что в их свидетельствах правда. Надя назвала имена своих собеседников. Если она имела еще какие-либо сомнения насчет того, что такое Сталин, то они были последними. Все слушатели, оказавшие ей доверие, были арестованы и расстреляны. Потрясенная Надя наконец поняла, с кем она соединила свою жизнь, да, вероятно, и что такое коммунизм, и застрелилась. Конечно, свидетелем рассказанного здесь я не был, но я так понимаю ее конец по дошедшим до нас данным».
Светлана знала о существовании предсмертного письма матери, но никогда в глаза его не видела. Она не называет фамилий людей, державших это послание в руках Но они рассказывали ей, что это было не просто личное письмо оскорбленной жены к мужу, оно имело политический характер. Вот почему его уничтожили.
Сестра Надежды Анна Сергеевна, напротив, уверена, что никакого письма жена мужу не оставила, ибо она собственными глазами видела, как жаждал Сталин найти хоть какую-то записку в комнате супруги. Эта записка послужила бы подтверждением тому, что Надежда Сергеевна покончила с собой, а не была убита мужем. «Пойди к ней и собери все бумаги!» — приказал Анне Сергеевне Сталин, как только увидел ее. Но ведь он сам побывал в ее комнате раньше, чем туда вошла сестра жены!..
Светлане запомнился тот страшный день потому, что утром вдруг детей быстро одели и в неурочное время отправили гулять, С ними никто не разговаривал, на их вопросы не отвечали, хотя они поняли, что что-то произошло. Воспитательница Наталия Константиновна не беседовала с детьми, как обычно, на какую-то познавательную тему, а утирала платком глаза.
