Анатолий Черняев - Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991
Стоит жара — 36!
Б. Н. в Праге — конференция по 50-летию СССР. Последняя суета перед этим.
«Разговор» с Гавриловым (помощник Демичева) — из-за замечаний Демичева на текст доклада Б. Н. Боже, до каких пор этот кретин будет у пульта нашей идеологической жизни!
15 июля 1972 г.Анвар Садат в прошлое воскресенье объявил, что он требует немедленного отзыва советских специалистов и всех советских военных из Египта — в знак протеста, что ему не выдали обещанное на последних переговорах с Брежневым в Москве, а именно наступательного оружия, истребителей-бомбардировщиков СУ-17. И началась суматоха. Уговорили приехать в Москву Сидки — премьера Египта. И думаю, уладили — в том смысле, что дали, если уже не по самый локоть, то далеко выше пальца. Неделю назад был Асад — президент Сирии, этот умеренный и то вынудил наших фактически одобрить «военное решение» и немало получил.
Сидки, 200 человек из райкома для проводов с. энтузиазмом. Греков (секретарь МГК), Колоколов (начальник протокола МИД). Задержка с переговорами, и провожаемого гостя все нет к самолету.
Я разрешаю распустить людей, так как жарко, сидят 4 часа без обеда, пятница… В результате «народ» не провожает Сидки. Для меня могут быть «большие последствия».
22 июля 1972 г.Все время стоит жара — около 30. Телесиноптики сообщают, что такого не было за все время метеослужбы в России.
Сгорели урожаи в Астраханской, Саратовской, Волгоградской областях, на Ставрополье. Мировая печать полна двумя сенсациями недели: 1) СССР закупил в США на 750 млн. долларов кормового зерна («чтобы выполнить обещание кормить советских людей мясом»). В нашей печати, конечно, ничего об этом нет, хотя сделка, которую по величине приравнивают к Ленд-лизу, беспрецедентна в истории СССР. 2) Садат выставил-таки наш военный персонал из Египта. Впрочем, может, это и хорошо — не будем нести ответственность, когда он полезет войной на Израиль и его вновь шмякнут. А престиж «великой державы»… — в наше время, в этом смысле, это не такая уж драгоценность. Скорее наоборот. Твердит же швед Пальме, что «победа США во Вьетнаме была бы величайшим позором для Америки!»
Заменяю Кускова (он в отпуску) по Латинской Америке. Встреча, проводы секретаря Компартии Аргентины Арнедо, а также Гиольди, получавшего здесь орден. Провожали на Плотниковом. Речи, тосты. Обоим им по 75 лет. У одного жена — Кармэн. У другого — Лида.
Сегодня был у Эрнста Неизвестного в студии на ул. Гиляровского. Опять потрясение — безумно талантлив. Но и оборотист… иначе погиб бы. Ездили с ним на выставку в Сокольники «Электро-72», где в главном павильоне его 13-метровая скульптура. Рассказал он мне о скандале, который учинил Ягодкин — «почему без его ведома». Чуть было не пришлось скульптуру убирать накануне открытия. Хорошо, что инструкторша от райкома, видно опытная баба и порядочная, запаслась всеми бумагами заранее и доказала, что все было «по закону», №№-ое количество комиссий и прочих инстанций. Но все равно… нигде, ни в буклетах, ни в программе, ни у входа не обозначено, что центральный художественный символ выставки — произведение Неизвестного. Зато все сравнительно ремесленные панно — авторские.
И вот этот, в самом деле великий скульптор и художник нашего времени, ищет всяких «влиятельных знакомых» вроде меня, бегает, хитрит, «обходит» кого нельзя преодолеть, только для того, чтобы иметь возможность показывать свое творчество людям. Просил меня, чтобы я уговорил Зимянина («Правда») поместить по случаю закрытия выставки фото его скульптуры.
Вчера читал статью Дж. Кеннана — по поводу 25-летия его собственной статьи «ИКС» о судьбах мира после войны. Много важного про нас. Надо будет кое- что выписать… В осведомленных кругах принято считать, что эта статья ученого, бывшего посла в СССР дала «классическое» обоснование идеологии холодной войны.
29 июля 1972 г.Жара. Что-то во мне начинает надламываться. Иногда придешь вечером домой — и ничего не хочешь и не можешь, даже телевизор смотреть. Лежишь бездумно, распластавшись на тахте. И спать даже не хочется.
Душа изнашивается и тело сдает — ему нет обычной тренировки: не плаваю, не бегаю и даже в теннис не играю. И на даче не бываю.
Во вторник (25-го) — поездка в авиадесантную дивизию под Тулу. Спектакли из «боевых действий». Командующий — генерал армии — попрошайка. Комдив — молодой осетинского типа. Солдаты — великолепный материал. Готовят их как «Джеймсов Бондов» — самбо, сальто, центрифуги, качели… испытывают в огне, под наезжающим танком…
Когда я вечером приехал домой и сказал Аньке (дочь), где я был и что видел, она простодушно заметила: «Это их так хорошо учат убивать?!»
На этой неделе появилась уверенность, что статья в «Коммунисте» будет опубликована. Я был убежден, что Демичев сделает все, чтоб не допустить публикации: в самом деле — он санкционировал объединенный ученый совет, всей Москве таким образом было дано знать, что Федосеев «наверху» и вдруг, через неделю, после совета, тайный смысл которого, — придавить Черняева, появляется его статья, т. е. за ним остается последнее пока слово в споре.
Проводы Пономарева в Париж.
Встреча Лонго и Новеллы (лидеры итальянской КП) в «Шереметьево». Приехали на отдых.
Встреча Дюкло.
Бианка в Москве. Виделись в среду вечером. (Она приехала с итальянской фирмой вести обратно экспонаты выставки «Электро-72»).
Я практически единственный из замов сейчас в Отделе — и все дела на мне: бумаги, встречи, беседы.
В четверг интересная 3-х часовая беседа с немцами из ФРГ (партработники среднего звена). Думал ли я 30 лет назад на Редье (на Северо-Западном фронте), что буду вот так сидеть в ЦК с немцами и рассуждать, об интернационализме! Фантастика. Другая жизнь. Другой человек.
Беседа с секретарем ЦК КП Швейцарии Лехляйтером. Впервые я его увидел в 1964 году, когда был там с Шелепиным с делегацией в Швейцарии.
Когда «в дни объединенного совета» "мы пьянствовали у меня в составе: Куценков, Карякин, Гилилов, первые двое обязались найти мне «мечту всей жизни» — женщину, стройную с № 11 лифчика. Срок поиска — полтора месяца. Но Карякин уже звонил, говорит, — задание выполнено.
Первые 9 томов Ленина (подарок ко дню моего рождения) — нового издания у меня до сих пор не было. Гляжу, перебираю тома, листаю вновь — и то, что помнится, и забытое — охватывает волнение. Дело не только в том, что с чтением Ленина связана вся почти сознательная жизнь, не только в том, что не перестаешь поражаться его гению и силе самовыражения этого гения (55 томов и почти нет просто банального, рутинного текста, какой есть в изобилии у любого политического писателя, есть и у Маркса-Энгельса!). Дело также в том, что Ленин обладает магической силой «Евангелия» для нашего общества, объединяя людей, которые вообще его никогда не читали, людей, которые когда-то что-то читали и даже изучали из Ленина, но плотно все забыли; людей, которые не зная Ленина, считают себя его представителями и верными учениками; людей, которые знают Ленина начетнически и каждый раз подбирают из него то, что выгодно, либо то, что подтверждает их интеллектуальную и карьерную схему; и, наконец, людей, которые действительно глубоко знают и понимают Ленина.
