Лазарь Бронтман - Дневники 1932-1947 гг
Потом Сталин взял командира «Нормандии» подполковника Пуяда и пошел в соседний зал, туда же пошли еще несколько человек. Проходя мимо меня, он потрогал ордена, побренчал ими и засмеялся: «А неплохо получается?!» и позвал меня. Сел за стол. «Дайте нам шампанского!» Сам открыл бутылку, налил в бокалы. Выпили. Потом спрашивает у командира:
— Вы летали на Як-9 с 37-мм пушкой?
— Да.
— Нравится вам эта машина?
— Хорошая машина. Но нам больше нравится «Як-3», это более маневренный самолет.
— Но у него вооружение слабее.
— Зато маневренность больше.
— Ну это важнее для индивидуального воздушного боя, — заметил Сталин. Зато пушка 37-мм разносит любой современный самолет. Видите, у нас есть идея устраивать в воздухе при налете вражеских бомбардировщиков воздушную артиллерийскую завесу. Как вы на это смотрите?
— Вот если бы на «Як-3» поставить 37 мм пушку — это было бы хорошо, упорствовал француз.
— Ну как вы не понимаете, — возразил Сталин. — Это же разные задачи: воздушный бой и артиллерийский заслон. Конечно, было бы хорошо иметь «Як-3» с 37 мм пушкой, но такого самолета нет, и вряд ли это возможно. Яковлев, как вы думаете, это возможно?
— Нет, т. Сталин, — ответил я. — Это невозможно. «Як-3» — самый легкий в мире истребитель. Если на него поставить 37 мм пушку — это его резко утяжелит и он потеряет и скорость и маневренность.
— Ну, вот видите, — сказал Сталин. — Конструктор говорит, что это невозможно.
А француз упорствовал. Он явно не понимал идеи Сталина и хотел иметь тяжелую пушку не для завесы, а для драки.
— Ну, с ним каши не сваришь, — махнул рукой т. Сталин.
Беседу переводил работник НКИДа. При переводе он явно путался в технической и военной терминологии, и я, несмотря на весьма слабое знакомство с французским языком, и французский летчик его часто поправляли.
— Вот так всегда, — заметил полушутливо т. Сталин. — Мы воюем-воюем, а придут дипломаты — и все испортят.
Он еще пару раз — по ходу разговора и очень к месту — сказал это о дипломатах.
Вернулся я домой на дачу в 5 ч. утра, и уснуть не могу. Свербит мысль: как бы все-таки поставить на «Як-3» тяжелую пушку. Ходил, лежал, думал. И постепенно начала рождаться мысль: передвинуть летчика, это освободит место для более габаритного вооружения, сделать то-то, так-то изменить центровку. В 9 ч. утра я уже позвонил на завод и приказал приготовить к часу дня такие-то и такие-то расчеты. Приехал, сели. Неделю работали. И вот, в субботу, я позвонил т. Сталину.
— Могу поставить на «Як-3» 37 мм пушку.
— А скорость и маневренность?
— Останутся без изменения.
— Это очень хорошо.
И в понедельник меня уже вызвали со всеми расчетами и данными (об этом он дал в Комсомолке. Надо взглянуть. — ЛБ).
Вообще, т. Сталин давно уже высказал мысль о том, что современная авиация должна быть пушечной. Помню еще до войны он вызвал меня и спросил, как вооружены современные иностранные самолеты. Я ответил, что «Спитфайер» имеет столько-то мелкокалиберных пулеметов, «Харрикейн» столько-то и пр.
— Это обывательский подход к авиации, — сказал Сталин. Они успокаиваются тем, что их много Но раз их много — рассеивание большое, а убойность — ничтожна. Сейчас вслед за нами будут бронировать самолеты, что тогда сделает мелкокалиберный пулемет? Самолет истребитель должен быть вооружен пушками и пулеметами крупного калибра.
— А вот другой случай создания машины. Дело было в 1943 г. в сентябре или октябре, когда наши войска форсировали Днепр. Вызвали нас к т. Сталину был Маленков, Новиков, Шахурин, кто-то еще; из конструкторов — Ильюшин, Лавочкин и я. Сталин сказал
— Наши войска вышли к Днепру. Немцы бросили туда свою авиацию, бомбят вовсю, а наши аэродромы далеко, близких аэродромов в Днепру нет, дальности у истребителей не хватает и они не могут бороться с немцами. Нужно срочно увеличить дальность. Что вы можете предложить т. Лавочкин? (Между прочим, об этом — дальности аэродромов, невозможности их пододвинуть из-за прибрежных болот и леса мне как раз говорил тогда на фронте командующий 16 — ой воздушной армией генерал-полковник Руденко. — ЛБ).
Лавочкин встал и ответил, что дальность увеличить нельзя, т. к. это снизит скорость, но он может предложить другие улучшения.
— Нам сейчас дальность нужна, — перебил т. Сталин. — Дальность, дайте мне дальность. Можете?
— Нет, т. Сталин, не могу.
А я сказал, что могу и через несколько минут постановление было оформлено.
Спустя некоторое время наши самолеты производили большую операцию по эвакуации штаба И.Б.Тито из окружения в Югославии (об этом писал летчик Калинкин в «Красной Звезде» в конце прошлого года. — ЛБ). Но «Дугласы» должны были действовать обязательно под прикрытием, иначе вся операция могла пойти насмарку. И вот, полк «ЯК-9» днем пролетел через всю территорию Украины, Румынии и Югославии, занятую еще немцами, и без посадки опустился в Бари в Италии. Из этой машины сейчас родился «Курьер». Такая дальность тебя устраивает, Лазарь? А помогло мне в этом деле и одно внешнее обстоятельство. Когда я стал замнаркома, я добился постановления (и с этим т. Сталин согласился), чтобы конструкторы 1-ой категории имели в год 500000 рублей абсолютно бесконтрольных, на риск. Он может кинуть эти полмиллиона на ветер, не думая о Наркомфине, Госконтроле и т. д. Конструктор должен иметь право на риск. Вот на эти деньги я и строил машину. Что в этом случае обеспечило успех и в чем здесь проявилась роль конструктора? Конструктор не должен ждать заказа, благодаря предварительной работе общая схема машины и сама она в первом приближении были готовы еще до разговора в Кремле. Успех обеспечило и то, что я поставил перед собой хотя и дерзкую, но разумную черту: 2000 км. Поставь я 3000- и ничего бы не вышло. Роль конструктора заключается в том, чтобы определить пределы дерзания и наметить наиболее короткий путь к цели. Иные идут более длинным путем, третьи заходят цели во фланг, а то и с тыла, некоторые совсем сбиваются с пути и не приходят к ней (говоря это, Яковлев чертил на столе эти пути).
— А над чем вы сейчас работаете? — спросил Заславский.
— Над истребителем.
— Как вы относитесь к Ильюшину?
— Я считаю его гением. В 1938 г., задолго до войны он предложил штурмовик, которого и до сих пор нет ни в одной армии мира. Идея его заключалась в том, чтобы бить танки, когда они раскрыты.
9 апреля.
Война на излете. Уже две, пожалуй, недели союзники наступают, не встречая никакого организованного сопротивления. Немцы, видимо, решили там открыть ворота. Ясно это было с первых дней нового наступления союзников. Не было сопротивления ни на линии Зигфрида, ни на Рейне, ни за ним, без боя немцы отдали даже Рурский район.
