Владимир Губарев - XX век. Исповеди
- Вы, конечно, знали, что Королев и Глушко сидели и работали в "шарашке" Они вам рассказывали об этом?
- Ни тот, ни другой очень не любили рассказывать об этом периоде своей жизни! Все знали, что они этого не любят, и никто из окружения, насколько мне известно, не приставали с расспросами. Поэтому все, что мне известно о жизни этой "шараге", из рассказов других - тех, кто там сидел, и из публикаций всевозможных документов.
-И в "шарашке" они оставались такими же, как были Главными конструкторами?
- По крайней мере, Глушко был таким же элегантным, не допускал никаких скидок на то, где он находится. У него всегда был идеальный порядок. И был такой же замкнутый… Глушко приезжал к нам в Химки под охраной, он работал над двигателями. .. Нас, вольных, удивило, что заключенный приехал с иголочки одетый, элегантный, а мы такие расхлестанные, без галстуков… Глушко в этом смысле во все времена выгодно от нас отличался… Что же касается Королева, то я почти ничего не знаю о годах его заключения. Пожалуй, только в воспоминаниях Марка Галлая есть эпизод, когда он встретил Сергея Павловича среди заключенных. Он показался ему "потерянным"… Но Королев сначала был в общих лагерях, а потом его затребовал к себе в "шарашку" Глушко, и тем самым спас его.
- Тем более странным было наблюдать их конфликт, когда оба стали Главными конструкторами?
- В те годы мы считали, что их разногласия мешают развитию ракетной техники. Мы были, конечно, на стороне Королева и считали, что для лунной программы нужны мощные кислородные двигатели. И если бы Глушко согласился, то, на мой взгляд, мы не потерпели бы тех катастроф с нашей лунной программой, которые в конце концов и привели к ее краху. У коллектива Глушко, у его школы был огромный опыт по созданию кислородно-керосиновых двигателей, и в то время этот опыт не был использован. Позднее он создал двигатели для ракеты "Энергия", и они до сихпор не превзойдены в мире! Но во времена лунной гонки таких двигателей не было…
- И история космонавтики стала бы иной?
- Извините за банальность, но история не знает сослагательного наклонения… Ясно, что если бы Глушко создал бы подобные двигатели лет на двадцать раньше, то мы не потерпели бы фиаско на Луне. Да, обогнать американцев мы не могли -на то были свои причины, но через три-четыре года после полета "Аполлона-11" мы могли бы начать создавать базу на Луне. Может быть, лунная база работала бы и сейчас, как на околоземной орбите станция "Мир". Кстати, создание этой станции -это своеобразные "отходы" лунной гонки, потому что после прекращения той программы мы судорожно искали свой путь в космонавтике - так появилась программа космических станций.
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ: "Первый пуск первой ракеты Р-9 был назначен на 9 апреля 1961 года. Это совпадало с самыми напряженными днями подготовкик пуску Гагарина. Многие испытатели днем были заняты "семеркой" для "Востока", а ночью готовили первую "девятку".
Подготовка к первому пуску ракеты Р-9 проходила с большой задержкой. С пятичасовой задержкой наконец вышли на пятнадцатиминутную готовность. Воскресенский, стоявшийу перископа, вдруг объявил;
- Дать всем службам пятнадцатиминутную задержку. Повернувшись к нам, он сказал, что есть заметная течь кислорода из фланцевого соединения у стартового стола.
- Я выйду осмотрю. Осташев со мной, остальным из бункера не выходить!
Осмотрев парящее соединение, Воскресенскийи Осташев, не спеша, скрылись за ближайшей стенкой стартового сооружения. Минуты через две Воскресенский снова появился в поле зрения, но уже без берета. Теперь он шагал решительно и быстро. На вытянутой руке он нес что-то и, подойдяк столу, приложил это "что-то" к парящему фланцу. Когда шагающие фигуры отошли от ракеты, стало ясно, что течь прекратилась: клубящихся белых паров больше не было.
В 12 часов 15 минут ракета окуталась пламенем, разбрасывающим стартовый мусор, и, взревев, резко ушла навстречу солнцу…
- Пойду поищу берет, - как-то неопределенно сказал Воскресенский, направляясь к "нулевой" отметке.
Кто-то из солдат нашел берет в метрах двадцати от стартового стола, но Воскресенский не стал его надевать, а нес в руке, даже не пытаясь засунуть в карман. На мой немой вопрос он ответил:
- Надо бы простирнуть.
От Осташева мы узнали подробности импровизированного ремонта кислородной магистрали. Укрывшись за ближайшей стенкой от паров кислорода, Воскресенский снял свой берет, бросил его на землю и… помочился. Осташев присоединился и тоже добавил влаги. Затем Воскресенский быстро отнес мокрый берет к подтекающему фланцу и с виртуозностью опытного хирурга точно приложил его к месту течи. За несколько секунд прочная ледяная корка-заплата "заштопала"' кислородную подпитку ракеты.
Вечером мы не упустили случая повеселиться и острословили по адресу ремонтеров. Воскресенскому советовали на будущее запасаться анализами мочи для стартовой команды на предмет доказательства ее взрывоопасности. Берет был выстиран и в дальнейшем использовался по прямому назначению. Подобный метод ремонта кислородных магистралей вошел в ракетную мифологию".
- Почему же Королев, после первых блестящих побед в космосе, все же не оставил боевую тематику? Казалось бы, это было так выгодно для вашего КБ?
- Да, в случае прекращения разработок боевых ракет у нас высвобождались конструкторские и производственные мощности для новых космических программ. Если бы Королев смирился с тем, что Янгеля, Челомея и Макеева достаточно для создания боевых ракет, ни Хрущев, ни тем более Устинов, который в декабре 1957 года был назначен заместителем председателя Совета Министров СССР и председателем ВПК, не стали бы нас принуждать к разработке нового поколения межконтинентальных ракет. Однако, создав первую межконтинентальную Р-7 и ее модификацию Р-7 А, мы не могли отказаться от азартной гонки по доставке ядерных зарядов в любой конец света. Что произойдет в районе цели, если мы забросим туда настоящий заряд мощностью от полутора до трех мегатонн, никто из нас в те времена особенно не задумывался. Подразумевалось, что этого не случится никогда.
- Вы считаете себя "боевым" конструктором или "космическим" ?
- Я эволюционировал: начинал как "боевой", и в этом смысле считаю себя "ястребом", но потом постепенно отходил от боевой тематики вместе с Королевым и всей фирмой, где работал. Так что боевые комплексы стали для меня "историческим прошлым". Но горжусь тем, что участвовал в создании таких ракет, как Р-9, и 8К98, которая много лет была на боевом дежурстве и составляла ядерный щит нашей страны.
