Инга Мицова - История одной семьи (ХХ век. Болгария – Россия)
Сережа был крепким, и массажистка, которая приходила каждый вечер, говорила:
– Яко дете! Яко, яко – посмотрите: две недели, а он пытается поднять голову!
Массажистка клала Сережу на наш большой обеденный стол в холле, с края которого были разложены в несколько слоев пеленки, от печки шел жар, около нее стояла ванночка с теплой водой. Ни я, ни мама купать первые дни не решались. Выкупав, массажистка массировала Сережку и приговаривала:
– Яко дете!
Потом я пеленала. Папа молча, весь напрягшись, сидел рядом, внимательно наблюдая за каждым моим движением.
– Нет, ты посмотри! – обращался он к маме. – Она спит на ходу!
Я не спала, я была предельно внимательна, я боялась что-нибудь сделать не так. Этот страх у меня останется на долгое время, я не освобожусь от него даже после рождения второго сына, Гешки…
Однажды папа зашел к нам в комнату – родительскую спальню, которую отдали мне с Сережей. Я только что покормила, горел ночничок, в комнате сильно пахло апельсинами, я сосала апельсин и читала книгу.
– Вот эта картина! – вскричал папа, стоя в дверях. – Ингуся! Вот это тяга к знанию!
Папа, как всегда, думал обо мне лучше и преувеличивал.
Начало 1960-х прочно связано с Сережей. Мама часто ездит ко мне в Ригу, где я живу с мужем и с маленьким Сережкой и работаю в Институте экспериментальной медицины. Приезжает и папа, возвращаясь из Китая, где его принимали с почетом (в Китае он был дважды). Впечатление, произведенное папой на китайских ученых, было значительным: недавно в Болгарии мне рассказали, что спустя много лет после посещения папой Китая один китайский ученый, чудовищно перевирая папину фамилию, усиленно расспрашивал про него.
Папа пишет мне в Ригу:
Дорогая Ингочка. Забыл тебе сообщить о вопросах, по которым выступал в Китае. Первый вопрос был насчет динамики гипоксии при остром токсическом отеке легких и радиационных поражениях. Обыкновенно считалось, что снижение содержания кислорода в крови идет непрерывно, т. е. по нисходящей прямой. В течение почти 20-летней работы на сотнях собак я видел, что это снижение не непрерывное, что оно идет не по прямой, а по зигзагообразной кривой – т. е. снижение с относительным повышением. Поэтому то, что ранее считалось ошибкой в методике, теперь представляется закономерностью, отражающей силы сопротивления организма и единство двух основных… процессов с преимущественным доминированием одного из них. Графически этот патофизиологический процесс гипоксии лучше всего выражается спиралевидной кривой, что дает возможность думать о диалектическом характере кислородного голодания организма, дает возможность прогнозировать степень гипоксии не только биохимическими определениями содержания кислорода в крови, но и сделать то же самое при помощи математического подсчета. С другой стороны, спираль показывает и непрерывность гипоксического процесса, и его взаимообусловленность (постепенный переход от количественных к качественным изменениям). В то же время, если нисходящий характер спирали… изображает патологический процесс (понижение содержания кислорода), то восходящий характер спирали изображает терапевтический процесс (повышение содержания кислорода) в артериальной и венозной крови. С другой стороны, спиралевидная кривая, отображающая свойства организма, его биологический ритм, связывает частный гипоксический процесс с общим ритмом организма, а последний – с пульсирующей формой жизни, окружающей природы (день и ночь, приливы и отливы, времена года и пр.).
Второй вопрос был о ранней диагностике при поражении организма химическими (боевыми) отравляющими веществами или ионизирующей радиацией. Раньше считали, что скрытые явления латентного периода интоксикации клинически не обнаруживаются и что острая лучевая болезнь начинается через 2–3 часа или дня после облучения организма. На сотнях животных мы убедились, что можно определить «скрытое» явление и при помощи клинической методики и что радиационное поражение организма начинается сразу после облучения и даже во время облучения. Этот вопрос ранней диагностики имеет практическое значение – обеспечивает своевременное лечение.
Третий вопрос был – лечебно-профилактическое значение смешанного пищевого режима при поражениях ионизирующей радиацией организма с преобладанием белков животного происхождения. Под воздействием радиационного процесса – радиолиза – разрушаются белки организма, денатурируются, инактивируются реактивные группы белковой молекулы. Мы определили это, исследуя… аминогруппы полярографом Хайровского (чех, получивший недавно Нобелевскую премию). Вряд ли китайцы были довольны этим вопросом, т. к. у них господствует углеводистая пища – слабо очень у них развито скотоводство. Но зато они были очень рады четвертому вопросу моего доклада: патогенетическая терапия при поражении фосфороорганическими соединениями. У китайцев широкое применение находит фосфор при обработке хлопковых полей. На кафедре мы получили терапевтическое средство, спасающее организм при десятикратных смертельных дозах.
Это – уже будто специально для меня предоставленный отчет. Папа всегда преувеличивал мои достоинства, я же его достижения и уровень его знаний принижала. А в этом отчете есть все: это вовсе не только марксистское кредо, здесь – строго научный эксперимент и результат!
Столь подробное изложение содержания доклада в письме ко мне показывает, что папа еще не потерял веры в меня, но, наставляя, он уже определил мое место: средний научный работник. Об этом – в другом его письме:
Ингуся!
Для массы научных работников – среднего человека – остается тактика: осада, т. е. постепенное взятие крепости. Биология – часть медицины, и биолог может разрабатывать медицинские вопросы. Если что напишешь, Ингочка, то публикуй, т. к. к защите нужно иметь, кроме диссертационной, еще и другие работы. Тебе, Ингочка, трудно, во-первых, из-за твоего характера и, во-вторых, из-за того, что ты не состоишь в организации, которая могла бы тебе помочь. Не будь крайней индивидуалисткой и не осложняй себе жизнь. Надо ладить с людьми.
В Болгарии начались политические перемены. Червенков постепенно терял власть. Приехав как-то летом на каникулы, я услышала, что у власти теперь Тодор Живков, один из лидеров болгарского партизанского движения времен войны.
Вероятно, тогда же, в середине 1950-х, начальником института, созданного и преобразованного папой, назначают другого. Я не знаю, что послужило причиной такого решения, но не помню, чтобы это вызвало в папе протест. В те же годы он перестает быть и редактором основанного им журнала.
