Павел Кодочигов - Второй вариант
Поезд пошел не на Данилов, а повернул в Рыбинск. Увидев это, переглянулись - хороши были бы, если поехали в обратную сторону.
При одном воспоминании об этой ночи Шарапова охватил озноб. Он зябко передернул плечами, вскочил - куда бы пойти? "Назвался груздем - полезай в кузов",- сказал себе и пошел по оставленным на свежем снегу следам разведчиков.
Глава шестая
1
Приказы командира полка выполнялись быстро: сказал пару слов, и через несколько часов во взвод прибыли и начали занятия пожилой сапер и молоденький фельдшер из санроты. Сапер приехал на повозке, нагруженной образцами немецких и наших мин, мотками колючей проволоки, спиралью Бруно и другими наглядными пособиями. Имущество фельдшера уместилось в санитарной сумке. Пополнение тоже стало поступать незамедлительно.
Шарапов возвращался от ПНШ-2 и близ землянки встретил Тинибаева. Черные глаза казаха посверкивали, лицо сияло, как начищенный самовар:
- У нас новость, командир! - "младшего лейтенанта" выговаривать долго, и разведчики приучили Шарапова к этому обращению.
- Какая еще?
- Новенький пришел! Вот такой! - Подпрыгнул, чтобы показать его рост.- А в ширину два меня будет.- Тощий как спичка, Тинибаев завидовал всем, у кого на костях было хоть какое-то мясо.
- Один?
- Хватит одного - кушает за троих. А веселый! Анекдотов знает! Слышишь, смеются?
Из землянки и в самом деле доносились взрывы хохота, порой их перекрывал незнакомый голос.
- Новенький так рычит. Сначала посмеется, потом расскажет и снова хохотать начинает. Позвать? - Тинибаев запрыгал по ступенькам вниз, распахнул дверь:Новенький, на выход!
Смех оборвался. Из землянки, согнувшись в дверях пополам, вынырнул детина метров двух ростом, строевым подошел к Шарапову:
- Товарищ младший лейтенант, старшина Бербиц прибыл в ваше распоряжение для прохождения дальнейшей службы.
- Здравствуйте, Бербиц! - смутился Полуэкт и от его столь необычного роста, и еще более от мощного трубного голоса, который зарождался где-то глубоко внутри и теснился на выходе, отчего получалось пришепетывание и сглатывание окончаний слов.- Где служили раньше?
- Старшиной на складе, товарищ младший лейтенант,- близко посаженные, опушенные густыми короткими ресницами карие глаза новенького были красны, как от недосыпания. На крупном лице выделялся увесистый, с горбинкой, нос и шрам на щеке.- А до госпиталя был в разведке,- добавил Бербиц, заметив, как поскучнел командир взвода.
- Вы, в разведке? - не сумел скрыть удивления Шарапов.
- Да, товарищ младший лейтенант, даже пролил там свою молодую, горячую кровь. На склад попал для поправки.
Бербиц рассказывал о себе откровенно, глядя прямо в глаза и все время чему-то улыбаясь. Он как бы и над собой посмеивался, и над Шараповым - тоже. К крайней досаде, Полуэкт даже приблизительно не мог определить, что он за человек.
Ежедневно во взвод прибывали новые солдаты и сержанты, уже обстрелянные, после госпиталей и медсанбатов, но не разведчики. Поэтому, догадался Полуэкт, Ермишев и дал для подготовки следующей операции такой большой срок. Все обдумал и взвесил, прежде чем сказать слово.
Мин боялись и разведчики, и новенькие, но сапер как-то очень быстро сумел развеять это предубеждение.
- Не боги горшки обжигают,- говорил весело.- Любую обезвредить можно, если практика есть, внимательность и хладнокровие. Я вас натаскаю.
Построили "немецкую" оборонительную линию и стали находить и снимать установленные сапером "мины", делать проходы в рогатках, спирали Бруно и в МЗП. Интересно показалось, и увлекались так, что на часы не смотрели и об обедах забывали. Даже нечто вроде негласного соперничества возникло: новенькие тянулись за старичками, а те ревниво следили за успехами новичков, чтобы не обошли в чем-нибудь и не заставили краснеть. А начали и обходить. Проволоку стали резать не хуже Карянова и Калинина. Как-то незаметно для всех выдвинулся орловец Шиканов, невысокий, плотный паренек с хрипловатым голосом. Общительный и хозяйственный, он везде оказывался первым, хоть землянку копать, хоть окоп. Отлично ползал по-пластунски и лучше всех торил борозду. Шарапов назначил его связным, возвел в ранг инструктора и этим только подлил масла в огонь. На себя Полуэкт взял стрелковую подготовку, рукопашный бой и ориентирование на местности.
Его отец любил ходить пешком, и не по дорогам, а одному ему известными тропами, через леса и болота. Полуэкт часто увязывался за ним и в хождении по бездорожью полюбил и познал природу, научился определять стороны света по звездам, по кронам и коре деревьев, муравейникам и по многим другим приметам. Ребята лес знали плохо, и Полуэкт без устали учил ориентированию на местности, хождению по азимуту и чтению карты.
Сапер и фельдшер, сделав свое дело и приняв зачеты, отбыли, а занятия продолжались. Учились быстро и бесшумно ползать, захватывать пленного, вести бой в окопах, метко стрелять и бросать гранаты на разные дистанции и из самых неудобных положений. Занимались в темное время суток, когда легко ошибиться в расстоянии и глаза долго привыкают к темноте после осветительных ракет.
Совет Ермишева Шарапов тоже не забыл. Сначала свозил новичков на тот берег, чтобы "пообмялись" на чужой территории, потом еще несколько раз поснимать мины и порезать проволоку. Трусили вначале новенькие, как в первый бой собирались, даже письма домой накануне писали, но постепенно пообвыкли, работали все спокойнее и увереннее.
Шарапов проверил группы резаков, минеров и пошел в дальний конец поляны, где отрабатывали "эвакуацию раненых" и "транспортировку пленных". Новый старшина Бербиц делал короткие замечания, иногда показывал, как лучше взвалить или тащить. Он был инструктором, и потому даже не улыбался.
- Как мешки? - спросил Полуэкт.- Пробовали? - Во фронтовой газете недавно мелькнуло сообщение о том, что разведчики притащили пленного в мешке.
- Ну их,- отмахнулся Бербиц.- На плащ-палатке удобнее, а возьмем, так и без нее утащу.
- Покажи-ка, как?
Бербиц хмыкнул:
- Кто "пленный"? Ах, Бахтин! Ложись, Вася, и нишкни, будто ты связанный.
Бахтин неохотно лег. Бербиц рывком поднял его над головой, обернул вокруг шеи, как горцы таскают овец, и спросил:
- Куда его, командир? Может, в Волхове искупать, чтобы не дрожал? Боится, что уроню его высочество. Ребята хохотнули.
- На ту сторону поляны и обратно можешь?
- Гы-ы,- засмеялся Бербиц и побежал.
Вернулся свеженький, без бисеринки на лбу. Слабосильных во взводе не было. На Скубу и Андрейчука стоило только посмотреть, все легко играли двухпудовыми гирями, а Карянов даже поднимал гирю зубами и отбрасывал далеко в сторону, он же кулаком разбивал любую дощечку, что удавалось далеко не каждому; но такой силе и выносливости удивился даже Бахтин:
