Павел Кодочигов - Второй вариант
Разведчики молчали и отводили глаза. Он тоже старался не смотреть на них и, не сказав ни слова, выбежал из землянки. На улице было ветрено, низкие тучи обещали скорый и обильный снег. Он уже начинался редкими пока хлопьями и, попадая за воротник, холодил шею. После тепла землянки кожа на лице стала гусиной, руки покраснели, из носа некстати потекло. Таким и предстал Шарапов перед Ермишевым. Кроме него на командном пункте были заместитель командира полка по политической части подполковник Щукин, начальник штаба капитан Цыцеров и Лобатов.
В последнее время Полуэкт не раз встречался с Ермишевым. Черный, кавказских кровей, подполковник всегда был хмур и озабочен, выглядел недовольным. 'И нынче сидел за столом нахохлившись, сутуля квадратные плечи. Доклад слушать не стал, видно, все знал ют Лобатова, сразу перешел к делу:
- В чем видите свои ошибки?
- Не прислушался к предупреждениям Тинибаева.
- А как бы поступили, если прислушались?
- Напали бы во время работы.
- Надо было еще подобраться. Через минные поля,- напомнил Ермишев, поглядывая на Полуэкта из-под насупленных бровей.
- По кромке воды подошли бы. Там мин нет.
- Разумно. Но главная беда в том, что взвод вышел из-под вашего контроля. Стыд и позор: разведчики бежали от десятка солдат, уже перебитых. Тоже ошибканадо было и живых оставлять,- командир полка в гневе отодвинул от себя какие-то бумаги.
- Я так и рассчитывал, товарищ подполковник, но кто-то бросил гранату...
- Кто?
- Пока не в курсе.
- Почему? Обязаны знать. Утро наступило, а командир взвода все еще "не в курсе",- повысил голос Ермишев.
Шарапов потупился и сказал едва слышно:
- Не мог я разговаривать с ними, товарищ подполковник, даже видеть-то их не мог.
- Придется. Разберитесь с каждым в отдельности и примите меры. Не-мед-ле-нно! - подполковник помолчал, обвел тяжелым взглядом всех и спросил:-Вы более или менее познакомились с обороной противника - можно при всей ее сложности и недоступности взять пленного?
- Можно, товарищ подполковник,- вскочил Шарапов.- Вчера могли привести. Я по первым ударил, трое живыми оставались. Они же у нас в руках были! простонал Полуэкт от вспыхнувшей с новой силой обиды за провал операции.
Ермишев и Щукин переглянулись, и командир полка смягчился. Щукин и не пытался скрыть удовольствия от такого уверенного ответа. Начальник штаба оставался невозмутимым. Лобатов ерзал на стуле, хотел что-то сказать и не смел.
- У нас есть возможность для подготовки следующей операции дать вам пару недель. Как думаете использовать это время?
- Кое-кого надо заменить... И учиться будем днем и ночью, особенно ночью, а то я и сам не во всем разбираюсь, и они, мне кажется, тоже.
- Ну-ка, ну-ка? - заинтересовался командир полка.
- Считаю, что каждый разведчик должен уметь резать проволоку, обезвреживать мины, быть санинструктором...
Зазуммерил телефон. Из разговора Ермишева со штабом дивизии Шарапов понял, что там рады даже захваченным документам. Это, как он понял позднее, и решило его судьбу.
- Так и действуйте,- закончив разговор, одобрил намерения Шарапова повеселевший командир полка,- и не забудьте о "практических занятиях". Раза два сплавайте на ту сторону порезать проволоку и поснимать мины, просто побыть там. Надо приучить разведчиков не бояться реки за спиной. От этого многое зависит. Все. Вы свободны.
После ухода Шарапова Ермишев хитро посмотрел на своих помощников, как бы спрашивая: ну и что вы на это скажете? Поднялся Лобатов:
- Товарищ подполковник, вы же снимать его хотели,- сказал недовольно.
- Сни-мать? А кого поставим? У тебя есть подходящий человек?
- Да любой командир стрелкового взвода лучше справиться. Постарше только поискать.
- Это несерьезно,- не согласился командир полка.- Пока снимать не будем. Подождем. Ты, кстати, поменьше на него жалуйся и побольше давай самостоятельности. Тогда он быстрее на крыло станет. Николай Осипович,повернулся к Щукину,- подбери солдат надежных, комсомольцев, чтобы пополнить взвод. А ты,- приказал Цыцерову,- прикомандируй к Шарапову опытно-то офицера-сапера и фельдшера. Пусть поучат и примут зачеты по всей форме. Чем-то понравился мне сегодня этот парнишка, переживанием своим, что ли? Или уверенностью? И держался хорошо. Чувствовал, поди, грозу над собой, а не заискивал и не лебезил. Люблю таких.
2
Направляясь к командиру полка, Полуэкт был уверен, что взвода ему больше не видать. Из-за кого бы ни случился вчерашний провал, отвечать за это ему. Вышел от Ермишева в полном недоумении: не снял, даже не отругал как следует, разговаривал как с равным, на "вы" обращался! Выходит, доверяет, надеется! Горячая волна признательности захлестнула сердце, прошла даже злость на разведчиков. Объясниться же с ними он решил немедленно и с глазу на глаз. Для этого увел взвод на небольшую поляну и там, вдали от ненужных свидетелей, неожиданно для себя предложил всем, кто хочет, уйти из разведки. Это заявление сделал в таких извинительных выражениях, с таким сочувствием в голосе, что окажись рядом Лобатов, его наверняка бы хватила кондрашка.
- Повторяю, кто устал, не может или не хочет служить в разведке,- после непродолжительной паузы уже более твердо сказал Полуэкт,- прошу сделать шаг вперед.
Гаранин вызывающе сделал два, повернулся лицом к строю. За ним вышли еще четверо и застыли, горбатя плечи. Оставшиеся засмотрелись на белесое ноябрьское небо.
- Есть еще "добровольцы"? Нет? - Вы свободны,- обратился к пятерым.Возвращайтесь в землянку и приготовьте к сдаче оружие, второе обмундирование и масккостюмы.
- Мир этому дому. Пошли, ребята,- позвал Гаранин.
Трое поспешили за ним. Четвертый остался.
- Что у вас? - спросил Шарапов.
- Не хочу, чтобы вы плохо о нас думали... Все лето неудачи, потери, а мы не железные... Извините, если что не так.
- Я понимаю. Идите.
- Прощайте, ребята! Не поминайте лихом,- согнулся в полупоклоне разведчик.
- Топай. На том свете, мабуть, свидемось,- угрюмо отозвался Капитоненко.
Простились вроде бы легко, а всем стало не по себе, и, сколько ни старался Полуэкт, откровенного разговора не получилось. Выяснил все же, что все заметили приближение немцев раньше его. Гранату кинул Скуба. Хотел перебросить, чтобы не убежали, а попал в самую кучу. И Спасских бросал с той же целью и с таким же результатом, и из автоматов они успели полоснуть. Полуэкт не помнил ни очередей, ни взрыва второй гранаты. Бахтин тоже удивленно покачивал головой и растерянно теребил свою челочку:
- Вашу очередь видел, потом взрыв, мне еще в руку чем-то ударило, до сих пор ноет, а потом... Нет, не подтверждаю, командир.
- Да была вторая, и стреляли мы. Можете диски проверить.