Александр Башлачев - Как по лезвию

Кто-то шепнул — или мне показалось?
Кто-то сказал и забил в небо гвозди.
Кто-то кричал и давил нам на жалость.
А кто-то молчал и давился от злости.

И кто-то вздохнул от любви нераздельной.
Кто-то икнул — значит, помнят беднягу.
Кто-то всплакнул — ну, это повод отдельный.
А кто-то шагнул, да не в ногу, и сразу дал тягу.

А время дождем пластануло по доскам стропил.
Время течет, растолкав себя в ступе.
Вот кто-то ступил по воде.
Вот кто-то ступил по воде.
Вот кто-то ступил по воде,
Да неловко и все утопил.
Значит, снова пойдем.
Вот покурим, споем и приступим.
Снова пойдем.
Перекурим, споем и приступим.

Кто-то читал про себя, а считал — все про дядю.
Кто-то устал, поделив свой удел на семь дел.
Кто-то хотел видеть все — только сбоку не глядя.
А кто-то глядел, да, похоже, глаза не надел.

А время дождем пластануло по доскам стропил.
Время течет, растолкав себя в ступе.
Вот кто-то ступил по воде.
Вот кто-то ступил по воде.
Вот кто-то пошел по воде…
Значит, тоже пойдем.
Вот покурим, споем и приступим.
Тоже пойдем.
Перекурим. Споем. И приступим.

Но кто-то зевнул, отвернулся и разом уснул.
Разом уснул и поэтому враз развязалось.
— Эй, завяжи! — кто-то тихо на ухо шепнул.
— Эй, завяжи! — кто-то тихо на ухо шепнул.
Перекрестись, если это опять показалось.
Перекрестись, если это опять показалось.

Как ветра осенние подметали плаху
Солнце шло сторонкою да время — стороной
И хотел я жить, и умирал — да сослепу, со страху
Потому, что я не знал, что ты со мной

Как ветра осенние заметали небо
Плакали, тревожили облака
Я не знал, как жить — ведь я еще не выпек хлеба
А на губах не сохла капля молока

Как ветра осенние да подули ближе
Закружили голову, и ну давай кружить
Ой-ей-ей, да я сумел бы выжить
Если бы не было такой простой работы — жить

Как ветры осенние жали — не жалели рожь
Ведь тебя посеяли, чтоб ты пригодился
Ведь совсем неважно, от чего помрешь
Ведь куда важнее, для чего родился

Как ветра осенние уносят мое семя
Листья воскресения да с весточки — весны
Я хочу дожить, хочу увидеть время
Когда эти песни станут не нужны.

Добрым полем, синим лугом
Все опушкою да кругом
Все опушкою, межою
Мимо ям да по краям
И будь что будет
Забудь, что будет, отродясь
Я воли не давал
Я воли не давал ручьям
Да что ты, князь! Да что ты брюхом ищешь грязь?

Рядил в потемки белый свет.
Блудил в долгу да красил мятежом.
Ой, да перед носом — ясный след
И я не смог, не смог ударить в грязь ножом.

Да наши песни нам ли выбирать?
Сбылось насквозь. Да как не ворожить?
Когда мы вместе — нам не страшно умирать.
Когда мы врозь — мне страшно жить.

Целовало меня лихо,
Да только надвое разрезало язык.
Намотай на ус, на волос,
Зазвени не в бусы — в голос
Нить — не жила, не кишка,

Да не рвется, хоть тонка
А приглядись: да за Лихом — Лик
За Лихом — Лик.
И все святые пущены с молотка.

Да не поднять крыла, да коли песня зла.
А судя по всему — это все по мне.
Все по мне, да мне мила стрела
Белая, каленая в колчане.

Наряжу стрелу вороным пером
Да пока не грянул Гром,
Отпущу да стены выверну углом.
Провалиться мне на месте, если с места не сойти.
Давай, я стану помелом. Садись, лети!

Да ты не бойся раскружить,
Не бойся обороты брать.
Когда мы врозь — мне страшно жить.
Когда мы вместе — нам не страшно умирать.

Забудь, что будет.
И в ручей мой наудачу брось пятак.
Когда мы вместе — все наши вести в том, что есть.
Мы можем многое не так.
Небеса в решете, роса на липовом листе,
И все русалки о серебряном хвосте
Ведут по кругу нашу честь.

Ой, да луна не приходит одна!
Прикажи — да разом сладим языком в оладьях.
А прикажешь языком молоть — молю,
Молю о том, чтоб все в твоих ручьях.
Пусть будет так, пусть будет так, как я люблю.

И в доброй вести не пристало врать.
Мой крест — знак действия, чтоб голову сложить
За то, что рано умирать,
За то, что очень славно жить.
За то, что рано умирать,
За то, что очень нужно жить.

Крутит ветер фонари
На реке Фонтанке.
Спите, дети… До зари
С вами — добрый ангел.

Начинает колдовство
Домовой-проказник.
Завтра будет Рождество,
Завтра будет праздник.

Ляжет ласковый снежок
На дыру-прореху.
То-то будет хорошо,
То-то будет смеху.

Каждый что-нибудь найдет
В варежках и в шапке.
А соседский Васька-кот
Спрячет цап-царапки.

Звон-фольга, как серебро.
Розовые банты.
Прочь бумагу! Прочь перо!
Скучные диктанты.

Замелькают в зеркалах
Платья-паутинки.
Любит добрая игла
Добрые пластинки.

Будем весело делить
Дольки мандарина.
Будет радостно кружить
Елка-балерина.

Полетят из-под руки
Клавиши рояля.
И запляшут пузырьки
В мамином бокале.

То-то будет хорошо!
Смеху будет много.
Спите, дети. Я пошел.
Скатертью тревога…

В поле вишенка одна
Ветерку кивает.
Ходит юная княжна,
Тихо напевает:

— Что-то князя не видать,
Песенки не слышно.
Я его устала ждать,
Замерзает вишня…

В поле снег да тишина.
Сказку прячет книжка.
Веселей гляди, княжна,
Да не будь трусишкой.

Темной ночью до утра
Звезды светят ясно.
Жизнь — веселая игра,
А игра прекрасна!

Будь смела и будь нежна
Даже с волком в поле.
Только радуйся, княжна,
Солнышку и воле.

Будь свободна и люби
Все, что сердцу мило.
Только вишню не руби —
В ней святая сила.

Пусть весна нарядит двор
В яркие одежды.
Все, что будет до тех пор,
Назовем надеждой.

Нам ли плакать и скучать,
Открывая двери?
 Свету теплого луча
Верят даже звери.

Всех на свете обними
И осилишь стужу.
Люди станут добрыми,
Слыша твою душу.

И войдет в твой терем князь,
Сядет к изголовью…
Все, что будет всякий раз,
Назовешь любовью.

Всем дается по душе,
Всем на белом свете.
В каждом добром мальчише,
В женщинах и в детях,

Эта песенка слышна,
И поет Всевышний…
Начинается весна,
Расцветает вишня.