Дэви Аркадьев - Эра Лобановского
Весь его тренерский путь — от дебюта в «Днепре» до главного тренера сборной СССР — представляется мне многотрудной дорогой, состоящей из отдельных, но тесно связанных между собой этапов. Был дебют, потом — становление. Со временем пришла пора зрелости, которую сменили годы признания (уже открытого и гласного) его неординарной тренерской позиции. Впрочем, рассказывая о Лобановском-тренере, нельзя абстрагироваться не только от Лобановского-футболиста, но даже от его детства, когда он с младых ногтей мало-помалу усваивал определенные жизненные принципы. Только с учетом событий такой временной протяженности о нем можно говорить, как мне кажется, обоснованно и вполне определенно, ибо факты уже застыли в своей хронологической неизменности... В конце июля 1968 года в газете «Советский спорт» появилась публикация «Футболист уходит...», в которой Лобановский, выступавший в ту пору в составе донецкого «Шахтера», заявил на всю страну, что не хочет играть в антифутбол и навсегда оставляет зеленый газон стадиона.
Я не удовлетворен положением дел в команде, — говорил в своем монологе футболист. Играть так, как мы играем, дальше нельзя. Мне претит антифутбол. А то, во что мы играем, и называется антифутболом. Не в узком — в широком смысле слова. Потому что рассчитывать на удачу, на случай в современном футболе нельзя. Надо найти четкий водораздел между атакой и обороной, ничем не пренебрегая. Надо создавать ансамбль, коллектив единомышленников, подчиненных одной игровой идее. Я давно твержу, пусть кому-то обидно будет это слышать, что в нашей команде неправильный подбор игроков.
И еще: футболиста надо уважать. Нельзя требовать, чтобы человек улыбался, когда ему плохо, чтобы больной человек делал вид, будто он здоров. Я больше не хочу пытать счастья в других командах — я больше не играю...
Вот так. Сказал, как отрезал. И люди, близко знавшие его, были уверены, что теперь-то он непременно добьется успеха по специальности инженера. Откуда такая уверенность?
Лобановский — инженер по призванию. Его друзьям было известно главное качество Валерия: во всем докапываться до истоков, до причин. А его близкие рассказывали мне, что «серьезность — это у Валерика с детства».
...Если в детстве из всех игрушек ребенок больше всего любит трактор, это не значит, что он непременно станет трактористом. Мать Лобановского, Александра Максимовна, рассказывала, что маленький Валерик любил играть с машинками. И на традиционный вопрос окружающих: «Кем ты будешь, когда вырастешь?» — всегда твердо отвечал: «Шофером!» Но в такие минуты мальчик слышал от своего дяди А. М. Бойченко:
— Нет, Валерик, ты обязательно будешь инженером.
Александр Максимович Бойченко — комсомолец двадцатых годов, один из первых секретарей ЦК ЛКСМ Украины, член ЦИК СССР, коммунист, писатель. Духовный брат Николая Островского. Последние семнадцать лет жизни Александр Максимович был прикован к постели, но продолжал работать. Валерий любил дядю и часто бывал у него.
— Смотрю порой на сына и поражаюсь — вылитый мой брат! - сказала мне однажды Александра Максимовна. Даже внешне похож. Такой же высокий лоб, та же ямочка на подбородке. А в работе — такой же неспокойный и настырный, собранный и целеустремленный.
...Из класса в класс Валерий переходил с похвальными грамотами, а школу окончил с серебряной медалью. Дядя все же оказал влияние: уже юношей Валерий мечтал стать инженером и закончил политехнический институт. Похоже, что в пору своих выступлений на футбольных полях о тренерской работе не помышлял. Во всяком случае, когда Лобановский играл в «Черноморце», я спросил его об этом и услышал в ответ: «Тренером быть не собираюсь». Как же это все-таки произошло?
— Никогда не думал, что мне так трудно будет расставаться с футболом,— рассказывал уже позже Лобановский. Поэтому, когда закончил выступать и получил предложение тренировать команду, я с удовольствием принял его.
— А как же с дипломом инженера? — спросил я Лобановского после первого года его работы в совмещенной должности начальника и старшего тренера команды «Днепр».
— Видимо, заблуждение молодости,— ответил он. Сейчас я уже живу новой профессией.
Так и ответил: «Живу новой профессией!» И это не было бравадой или обычным штампом. С первых тренерских шагов он, кажется, все 24 часа в сутки думал о футболе. А перед глазами еще стояло недавнее спортивное прошлое. В годы его выступлений Лобановского оценивали по-разному. Одни восторгались, другие находили в его игре много недостатков. Я лично принадлежал к первым, но дело не в этом. Несомненный факт состоял в том, что в нашем футболе за все годы его существования он оказался, пожалуй, наиболее спорной фигурой среди игроков (не перешла ли эта спорность оценок «по наследству» в его тренерские годы?). Большую часть из пятнадцати лет выступлений Лобановский провел на левом краю нападения, а многие считали, что Валерий — центрфорвард. Мне всегда хотелось выяснить истину. Но не спросишь ведь об этом самого футболиста. А вот Лобановскому-тренеру еще в 1969 году в первом же интервью с ним я такой вопрос задал:
— Довольны ли вы своей судьбой игрока? Удалось ли вам, по вашему мнению, показать все, что вы могли бы показать в футболе?
— Своей судьбой, в общем-то, доволен,— ответил Лобановский. Играл в хороших клубах. Но когда футболист заканчивает выступать, он всегда сетует на то, что какие-то причины помешали ему раскрыться полностью. Я, видимо, не исключение. Думаю, что и мне не удалось сделать всего, что мог бы. С детства мечтал стать центральным нападающим, и всю футбольную жизнь хотелось играть именно на этом месте. Впрочем, я в роли центрфорварда выступал, но недолго. Судьба распорядилась иначе. Когда того потребовали интересы команды, меня поставили на левый фланг. Хотя мне там было играть труднее, чем в центре, я все же приспособился. Уверен, что игрок, который умеет играть, должен успешно действовать на любом месте.
В ту пору в моде были споры о том, что для команды лучше: иметь в составе больше классных игроков, специализирующихся на своих местах, или же — универсалов, умеющих сыграть (хотя и не так классно) на любом месте. Известно ведь, что, например, легче овладеть всеми инструментами средне, чем хорошо, допустим, скрипкой. Но большинство специалистов высказывались за универсализацию игроков.
И вот позже мне подумалось, что Лобановский, уже как педагог, на себе прочувствовавший крушение надежд, сделает какие-нибудь выводы в отношении судеб других игроков, попадавших под его начало. И я задал ему такой вопрос. Задал неспроста, ибо он не был сторонником специализации.
