Мария Барятинская - Моя русская жизнь. Воспоминания великосветской дамы. 1870–1918
Что же случилось? Вместо того чтобы передвинуть, как было заказано, дополнительное сиденье, его просто поставили на мотор, и несчастный лейтенант оказался под угрозой получения сильных ожогов. Он сказал, что чувствовал себя так, как будто сидит на горячей печи.
Поскольку ни муж, ни шофер не знали, как остановить машину, им пришла в голову счастливая мысль наехать на дерево, что и дало желаемый эффект. К счастью, никто больше в этой авантюре не пострадал. В тот момент мимо проезжало ландо, запряженное двумя старыми лошадками, и там сидела какая-то дама благородной наружности. Лошади, старые как мир, попытались поскорее удалиться, а озадаченная и возмущенная дама стала кричать: «Cochons, cochons!»[14] Все было естественно, хотя и грубо!
Несмотря на неудачу этого испытания, полковой доктор вызвался помочь, сообщив, что имел дело с машинами. Принесли два влажных одеяла, положили их на сиденье, так что жар от мотора не мог проникнуть сквозь них. Смазав и перебрав машину, доктор и водитель с радостью обнаружили, что машина бежит гладко. Мой муж сидел рядом с шофером. Какое-то время все шло нормально, и, когда путешественники скрылись из вида, вероятно наслаждаясь поездкой, я вернулась в дом, считая, что наконец-то они научились водить машину. Потом, находясь на балконе, я увидела, как к дому подъезжает муж (очень грязный и взбешенный) на дрожках.
«Толи, а где же машина?» – спросила я. Он только покачал головой, а когда вошел, рассказал следующее: «Примерно десять минут машина шла очень хорошо, и мы наслаждались поездкой, как вдруг совершенно неожиданно нас обволокло облако дыма. Мы с механиком спрыгнули, а доктор выпал из машины; затем послышался взрыв, не сильный, хотя и громкий, машина почти не была повреждена».
Доктор пострадал от дымившихся одеял, которые начисто спалило, и даже брюки его не избежали печальной участи. Он расстроенно произнес: «Хорошо понимаю ощущения тех, кого сжигают на костре».
На следующее утро муж пересказал этот маленький эпизод их величествам, и те очень позабавились происшедшим.
Глава 5
Императорская семья. – Светская жизнь в Санкт-Петербурге и Монте-Карло
В ту зиму императорский двор редко устраивал приемы. Их величества предпочитали уединенный образ жизни в Царском Селе, где они имели возможность проводить свои дни в тишине и покое; там император подолгу прогуливался в парке или копался в саду. Часто можно было увидеть его с ружьем в руках, когда он занимался стрельбой по воронам. Их величества нередко ездили по парку в простых санках, почти как крестьяне, и государь подчас лично управлял лошадьми.
Как-то днем, когда мы объезжали новых лошадей, мой муж, я и мой деверь встретили его величество, которого мы никогда прежде не видели катавшимся на таких простых санях. Издали, видя его красивую бороду и гусарский головной убор, мы приняли его за князя Орбелиани, брата фрейлины царицы. «Мамук! Мамук!» – закричали мой муж и мой деверь. Тогда возница поднял с глаз свою меховую шапку и, низко поклонившись, сказал нам: «Это их величества!» Мы были очень сконфужены; правда, мы так и не узнали, услышала ли императорская сторона наше бесцеремонное приветствие.
Ее величество постоянно пребывала в детской, следя за первыми шагами своей малышки Ольги. Кроме того, она была отличной пианисткой. Государыня ежедневно несколько часов посвящала упорному изучению русского языка и догм православной церкви.
Первыми ее фрейлинами были тетя моего мужа княжна Мария Барятинская, а также графиня Ламсдорф, которая вскоре вышла замуж за графа Бутенева-Хрептовича. За их браком последовало очень печальное событие, повлиявшее на рассудок его жены, а также произведшее огромное впечатление на ее величество – граф застрелился. Третьей фрейлиной была княжна Соня Орбелиани, находившаяся при ее величестве с первых дней ее царствования. И хотя эта очаровательная девушка через несколько лет стала жертвой ужасного паралича, она никогда не покидала императрицу. А ее величество со своей стороны была так ей предана, что относилась к ней как чуть ли не к своей маленькой дочери, беря ее с собой во все поездки и придумывая, как ей еще помочь и как ее развлечь.
Моя тетя оставалась при молодой императрице в течение двух лет, но другие фрейлины долго не задерживались. По-другому обстояли дела при вдовствующей императрице, которая держала своих фрейлин при себе в течение всего периода своего правления. Ее величество Александра Федоровна была очень сдержанной и недоступной персоной. Причина этого, с одной стороны, в ее застенчивости, а с другой – в ее неспособности понять характер людей, составляющих ее окружение. Ей отчасти мешали некоторые заблуждения, от которых она не могла избавиться. К тому же она не умела сказать нужное слово в нужном месте, как это умела делать вдовствующая императрица. И хотя Александра Федоровна делала попытки понравиться, она всегда, казалось, чего-то недопонимала, а поэтому никогда не могла добиться популярности, ради которой так упорно трудилась.
Жизнь, которую вели их величества, была настолько уединенной, что даже фрейлины и адъютанты редко приглашались к обеду. Функции флигель-адъютантов сильно отличались от тех, что существовали в других странах. Если его величество совершал выезд, адъютанты были обязаны следовать за ним на малом удалении на тройке, а когда его величество отправлялся в театр, они должны были сопровождать его и сидеть в большой императорской ложе в центральной части театра, которая использовалась его величеством, если ожидалось большое представление; в обычное время его величество предпочитал занимать боковую ложу.
Адъютанты носили очень красивую форму: белая каракулевая шапка с красным верхом, отороченная либо золотым, либо серебряным кантом (в зависимости от ранга адъютанта). Китель был темно-зеленого цвета, очень длинный, почти до колен; на спине были прямые складки. Красные воротники и обшлага, богато украшенные серебром, очень широкие брюки темно-синего цвета с красной тесьмой, а высокие русского покроя сапоги завершали этот привлекательный наряд.
Адъютантами императора, помимо представителей высшего дворянского сословия, были все великие князья и наследник престола. Все они носили аксельбанты и инициалы его величества на своих эполетах.
Интересно отметить, что император также носил аксельбанты, как адъютант, своего умершего отца, и вот по этой причине его величество не хотел становиться генералом, потому что он более всего заботился о том, чтобы не утратить знак отличия своего любимого отца.
Флигель-адъютанты в то время дежурили по двадцать четыре часа. Утром им надлежало встречать и провожать к его величеству прибывающих министров с докладами. Они также должны были выслушивать прошения. После полудня они были в основном свободны, поскольку император редко давал аудиенции министрам после обеда.
