Давид Ортенберг - Год 1942
- Михаил Иванович, может, выкроите для нас часик-другой и напишете хотя бы несколько строк к юбилейной дате?
Ответ я получил лишь на второй день. Калинин обещал "кое-что" написать. Это обрадовало. Во время разговора с Михаилом Ивановичем у меня в кабинете был Алексей Толстой. Я и его попросил:
- Алексей Николаевич, очень хотелось, чтобы по соседству с Калининым были и вы. Напишите несколько слов.
Толстой не заставил себя упрашивать:
- Я не мастер писать праздничные статьи. Но несколько слов напишу.
В один и тот же день мы получили статью Калинина и статью Толстого. "Кое-что", обещанное Михаилом Ивановичем, заняло в газете четыре колонки! Калинин рассказал об истории образования СССР, о пути, пройденном страной за двадцать лет, о сплочении наших народов в дни мирные и в дни войны. Очень важными показались нам строки, где впервые - за два с половиной года до нашей полной победы над фашистской Германией - было сказано: "Теперь всем видно, что Советское государство выдержало испытание в войне против немецких захватчиков".
Главная идея статьи - нерушимая, непоколебимая дружба народов Советской страны. Она прошла самую сильную проверку в самые критические дни и месяцы, когда решался вопрос: быть или не быть нашему многонациональному государству. Все нации СССР мужественно выступили на защиту своей Родины, шли на величайшие жертвы во имя ее спасения.
"Народы Советского Союза, - писал Михаил Иванович, - глубоко осознали, что только на цуги объединения всех своих усилий, на основе тесного сотрудничества и взаимопомощи они смогут отстоять свою национальную свободу и независимость...
Советский строй, добытый потом и кровью людей, дорог каждому народу нашей страны. Мы видим, как все национальности, соревнуясь в геройстве, упорно и жестоко борются с врагом..."
"Несколько слов" Алексея Толстого заняли две колонки и удачно соседствовали с выступлением Калинина. Статья Толстого "Несокрушимая крепость" была проникнута той же мыслью:
"У нас всех, на каком бы из ста пятидесяти языков мы ни говорили, где бы ни стоял наш родной дом - на опоганенном немцами, залитом кровью и слезами берегу Днепра, или у мирно журчащего арыка роскошной Ферганской долины, в суровой сибирской тайге, или у благодатного южного моря, - равно для всех нас одно отечество - Советский Союз: источник всей жизни нашей, наша несокрушимая крепость".
* * *
А что в самом городе? Ответ на это дает очерк Василия Гроссмана "Сегодня в Сталинграде". Читаешь этот очерк, и перед глазами встает панорама города, словно ты сам ходишь по его улицам и окопам.
В городе еще немцы, но как все переменилось по сравнению с отошедшими днями октября и ноября. Это писатель увидел, переправившись ночью по волжскому льду. Советский солдат, пишет он, вышел из земли, вышел из камня, он выпрямился во весь рост, он ходит спокойно, неторопливо. Да, говорит писатель, он завоевал солнце, завоевал дневной свет, завоевал великое право ходить по сталинградской земле во весь рост под голубым небом. Только сталинградцы знают цену этой победы. Ведь много дней люди ожидали ночи, чтобы выйти из подвалов и блиндажей, вдохнуть глоток свежего воздуха, расправить онемевшие руки.
"Да, все меняется, и те немцы, которые в сентябре, ворвавшись на одну улицу, разместились в городских домах и плясали под громкую музыку губных гармошек, те немцы, что ночью ездили с фарами, а днем подвозили припасы на грузовиках, сейчас затаились в земле, спрятались меж каменных развалин". Долго Василий Семенович простоял с биноклем на четвертом этаже одного из размозженных сталинградских домов, глядя на занятые немцами кварталы. Ни одного дымка он не увидел, ни одной движущейся фигуры. "Для них нет здесь солнца, нет света дня... их рацион ограничен ста граммами хлеба и конины, они сидят как заросшие шерстью дикари в каменных пещерах и гложут конину, они сидят в дымном мраке, среди развалин уничтоженного ими прекрасного города... По ночам они выползают на поверхность и, чувствуя страх перед медленно сжимающей их русской силой, кричат: "Эй, рус, стреляй в ноги, зачем в голову стреляешь!"
Вот они, перемены!
Но перемены были и у самого писателя. Вспоминаю, что в первую нашу встречу в "Красной звезде" Василий Гроссман показался мне совсем не приспособленным к войне. Выглядел он как-то не по-военному. И гимнастерка в морщинах, и очки, сползавшие к кончику носа, и пистолет, висевший топором на незатянутом ремне. Был он обидчивым, все воспринимал всерьез и не любил когда даже дружески потешались над его небравым видом. Перед очередной поездкой на фронт он заходил ко мне и всегда выглядел немного грустным, меланхоличным, словно уезжал нехотя. Так мне, во всяком случае, казалось, может быть потому, что другим он жаловался: мол, снова посылают в самое "гиблое место". Я не относился к этому серьезно потому, что писатель, возвращаясь, всегда с увлечением рассказывал о том, как было интересно и каких прекрасных людей он повидал. А главное, то, что он писал, свидетельствовало о доскональном знании фронтовой жизни, об ураганном времени, проведенном в "неуютных" местах на передовой:
В первую его поездку на фронт я побоялся посылать его одного и поручил Павлу Трояновскому вывезти Гроссмана в боевые части. А члену Военного совета фронта, куда направились корреспонденты, Д. А. Гапановичу даже написал записку, в которой просил оказать нашим спецкорам содействие, особенно Гроссману: "Как писателя представлять его не надо. Но он первый раз на фронте..."
Прошли месяцы войны, и Гроссман, человек по натуре сугубо мирный, к тому же по болезни снятый с воинского учета, вполне освоился в боевой обстановке. Он внешне мало изменился, разве что гимнастерка не так топорщилась да под дождями и снегом "уселась" шинель. Не было по-прежнему, несмотря на подполковничьи погоны, в его голосе командирских интонаций. Слышалась ровная, взывавшая к разуму, спокойная речь. И все же это был не тот, а новый Гроссман, вросший в войну, во все ее будни, тяготы, превратности и заботы.
Много писал Гроссман для "Красной звезды", но не ошибусь, если скажу, что самые сильные, самые впечатлительные были его очерки о Сталинградской битве. Они принесли ему такую популярность, которая мало с чем сравнима. Они принесли популярность и "Красной звезде"...
Сегодняшний номер газеты отпечатан и разослан в действующие армии. Готовим в набор материалы для очередного, новогоднего номера "Красной звезды".
Получено сообщение Совинформбюро под заголовком "Итоги 6-недельного наступления наших войск на подступах Сталинграда". Итоги внушительные. Плотным кольцом окружены 22 дивизии противника. Потерпела крах попытка врага пробиться к окруженным войскам из района Котельниково. Перечислены номера разгромленных соединений и частей неприятеля. И цифры, цифры, цифры разбитой и захваченной боевой техники, убитых, пленных...
