Давид Самойлов - Перебирая наши даты
4.3. Утром позвонил Саша Недоступ и предложил немедля лечь в больницу, ибо есть место. Саша и Максим проводили меня.
Чувствую себя скверно. Давление чудовищное.
В палате Остроухое, с которым я лежал два года назад, грузинский поп из Кутаиси, отец Иоанн, служащий по иностранному ведомству Вадим Макаров, какой‑то босс из гост. «Россия». Легко осваиваюсь.
5.3. …Днем болтали с Булатом. Он лежит в ста шагах от меня по длинному коридору. Со мной он приветлив. А вообще нелюдим, сторонится общения. Слава искажает характер почти любого.
Чувствую себя получше.
Волнуется Галя. Мыслей нет. Много звонил по телефону….
31.7. …Чувство беспросветности в стране и в обществе. Т. е. просвет видится, но там, за деревьями, очень далеко, когда Россия все перестрадает, перечувствует, замесит на крови. Тогда увидится, что произошло нечто необратимое. Я уже этого не увижу.
4.8. Приехали к нам с ночевкой по пути в монастырь (это модно) Нина Абызова и Сергей Каледин с сыном.
С. К. неясный, может быть, только для других. Удивительно низкий вкус для человека, выросшего в Москве и где‑то около литературы….
10.8. Приезжал на полдня Валя Никулин, который снимается в Таллине у Миши Козакова. Поразительно он не меняется. Вспомнили старое. Нас снимал милый Перелыгин.
С удовольствием не работаю.
12.8. Мое выступление в зале бывш. школы Койдулы. Зал полный. Билеты продали за полдня. Ждут не только меня, но и Гердта. Но он не приехал из‑за болезни внука. Не приехал и В. Никулин. Хорошая погода — Козаков не отпустил. Я предложил пришедшим на Гердта получить деньги обратно. Скандал затеял какой‑то старичок. Получив деньги, просидел все выступление.
Я читал всерьез, без болтовни перед притихшим залом. Доволен….
23.8. …Тяжелые мысли о положении в стране, о состоянии народа, о недостатке, несобранности национального интеллекта, об отсутствии внешних и внутренних выходов….
5.9. Смотрели по ТВ драму Толстого «И свет во тьме светит». Постановка Козакова. Играют Петренко и Купченко.
Так был увлечен этой лобовой пьесой, что не заметил ни режиссуры, ни игры актеров.
Сейчас нужна именно такая пьеса.
Миша нарциссничал и раздражал суетным желанием успеха….
8.9. Вчера приходил Юри Адамс, лидер неофициальной эстонской партии независимости. Интеллигентный, умный, осведомленный человек. Расспрашивал его о программе социально — экономической, о политических возможностях, о методах. Он отрицает экстремизм и рефорт мизм. Умеренная, гуманная программа, где ясен только один пункт — независимость. Остальное смутно. Нет даже четкого определения нации. Сам он склонен скорее к культурно — историческому пониманию, чем к этническому. Ищет контактов с русской интеллигенцией.
Говорили больше часа….
15.9. Все эти дни работал. Из дома выходить не хочется.
Звонил вчера Сергей Алипов, скульптор из Ленинграда, мучимый сомнениями и тревогами и ищущий ответов у старшего. А что я могу ответить.
Приходит Максим читать книгу про Сталина Антонова — Овсеенко.
Эволюция не получается. Революция страшна необходимой ей кровью….
20.9. Вчера вечером говорил по телефону с Раей Орловой, которая в Москве у Ивановых. Голос свежий, энергичный, как всегда. Напомнила, что в день прощания с ними я единственный сказал: «Навсегда». А вот, дескать, вышло, что не навсегда.
Бывают же чудеса в наше время.
Но все же — навсегда….
26.9. Хороший солнечный день после вчерашнего ночного шторма, когда ветер колотил кулаками по стеклам.
Закончил переводить поднадоевшего Зиедониса. Его поэзия питается комплексом неполноценности. Это самый рассудочный из всех комплексов. Он отторгает от полноты мировосприятия — всеми чувствами. И все время пытается себя скрыть различными ухищрениями формы, алогизмом и выпендриванием.
Значительная часть так называемого «модерна» идет от этого комплекса….
14.11. Выехали с Г. в Москву.
Здесь (в Пярну) одолела пресса.
Множество поздравлений.
Нет радости. Поздно….
22.11. Сегодня в читальном зале очень трогательно чествовали меня дети и учителя. Играли, пели, читали мои стихи. Милы были эстонские школьники…*
25.11. Вчера три раза вечером заходили эстонские дети ряженые. Пели милые народные песни. Знак доброжелательства к нам.
Писал письма. Думал о Слуцком….
28.11. В два дня написал поэму «Похититель славы», давно бродившую и внезапно оформившуюся.
30.11. Вчера слушал собранную речь Горбачева на сессии Верх. Совета. Трудно ему, бедняге. Можно пожалеть нашу верховную власть.
Сегодня приезжала из Таллина милая Элина Николаевна от эстонского радио. Говорил о терпимости. О ненасилии. О связи эстонских надежд с имперской перестройкой. Провал означает провал для всех. Кровавую диктатуру или кровавую междоусобицу.
1.12. Приехал Э. А. Шевелев, главный редактор «Авроры», с замечаниями (немногими и толковыми) по моей военной прозе.
Неприятный звонок ветерана из Таллина, где в «Рахва хяэль» интервью с непочтительной фразой о русском населении Эстонии. Конечно, я не думаю так обо всех русских в Эстонии. Но звучит обидно. Придется объясняться….
4.12. …Неприятная статейка в «Вечернем Таллине» с цитатой из меня.
Решил в связи с этим не ездить завтра в Таллин на сборище Фонда культуры, а заняться отписками.
Настроение испорчено….
7.12. Приезжало снимать меня эстонское ТВ. Сказал о недоразумении с «Рахва хяэль». Неприятно….
14.12. Утром Наташа читала мне про самозванца. Думаю про пьесу о самозванстве власти.
Вечером в горкоме малочисленное собрание русской интеллигенции, проведенное эстонцами без интереса и без желания контакта….
23.12. С Сашей и Наташей прибыли к 3 часам в Свердловский зал Больш. Кремл. дворца. Посадили в первый ряд рядом с Л. Я. Гинзбург и Чегодаевым. Речь Маркова, где он каждого из нас хвалит, вероятно внутренне чертыхаясь. Про меня сказал: «Стихи, не побоюсь сказать, классические». Осмелел!
Вызвали меня. Я кратко поблагодарил Маркова за добрые слова. Сказал в публику две фразы: «Не нам о себе судить. Сегодня нас наградили за то, что каждый оставался самим собой». Понравилось.
Премию получал и Влад Заманский. Поздравляли многие — Ненашев, Воронов, какие‑то депутаты. Я, оказывается, их любимый поэт.
Небольшой банкет во Дворце съездов, куда пошел с Сашей. Поздравил художник Шмаринов.
Из Кремля привез меня на служебной машине Игорь Васильев, который много способствовал моей премии.
Это умный, порядочный, опытный чиновник от культуры. Ко мне у него осталось теплое чувство с ифлийских времен.
