Елена Кочемировская - 50 знаменитых больных
В «Экземинере» он опубликовал целый ряд памфлетов, статей и стихотворений. Проза Свифта к тому времени стала абсолютно узнаваема — это всегда сильная, прямая, ясная и убийственная вариация на избранную тему. Так, просматривая «Экземинер» тех лет, можно видеть, как изо дня в день меняется тон его высказываний — в зависимости от того, кто сегодня «герой» его памфлета. В «Письмах суконщика» он и вовсе меняет стиль, используя язык тех общественных групп, которые хотел задеть своими произведениями.
Как пропагандист и агитатор новых, зачастую антиобщественных идей, Свифт не имел соперников при жизни, оставаясь по сей день одним из величайших мастеров литературного жанра под названием «сатира». Сатирическая проза — его любимое детище и самое главное жизненное достижение. Подобно всем подлинным сатирикам, Свифт — прежде всего моралист, обличающий пороки и глупость рода человеческого во имя добродетели и здравого смысла.
Во времена его работы в «Экземинере» все считали, что Свифт являет собой пример принципиальности и не стремится ни к богатству, ни к титулам, что он всецело занят политической деятельностью, направленной на скорейшее заключение мира. Дело в том, что когда партия вигов находилась у власти, она проводила политику вмешательства в дела на континенте. Англия была втянута в войну за испанское наследство, войну династическую, чуждую интересам народа, что и показал Свифт в памфлете «Поведение союзников и. министерства в настоящей войне» (1711). Выступая против участия Англии в войне, он разоблачает высшие военные и министерские круги, где процветают подкупы, взяточничество, воровство. После этого памфлета Свифта большинство англичан решительно высказалось за прекращение войны, а партия вигов и ее лидер, командующий войсками герцог Мальборо, вынуждены были уступить власть тори. В результате чего в 1713 году был подписан мирный договор.
Однако вскоре Англию опять всколыхнули дворцовые интриги и даже бури. Умерла королева Анна, последняя из Стюартов. На престол вступил Георг I, представитель новой, ганноверской, династии. У власти вновь оказались виги и политической деятельности Свифта (с 1710 по 1713 г.) в Англии пришел конец. Его сатирические стихи, в которых он вскрывал пороки современного ему английского общества, и в большей степени его высшего света, становились опасными. С одной стороны, они были опасны для этих самых кругов, т. к. могли спровоцировать очередные волнения в народе, а с другой — для самого автора, из-за растущего недовольства и страха представителей власти.
Свифта срочно надо было удалить из Лондона, поэтому в 1714 году он получил место настоятеля Дублинского кафедрального собора. Отныне он становился вторым человеком в ирландской церкви. Подобное предложение, с одной стороны, не могло не польстить честолюбию Джонатана. Но он прекрасно осознавал, что подобным образом ему стараются подсластить пилюлю. Свифт уезжал из Лондона с тяжелым сердцем, понимая, что Ирландия — это не Англия, что это забытая Богом провинция — место его вечной ссылки.
Но именно в Ирландии ему было суждено по-настоящему прославиться. Дублин приветствовал его возвращение колокольным звоном, праздничной иллюминацией, предоставлением ему почетного эскорта и т. п. Но все эти почести не могли удовлетворить аппетит известного сатирика. Политический крах тори, повлекший за собой удаление Свифта с политической арены, еще более ожесточил его против общества. При иных свойствах его характера он бы утешился той громадной популярностью, которая выпала на его долю в Ирландии после того, как он сделался последовательным борцом за независимость своей страны и написал знаменитые «Письма суконщика» (Draper’s letters).
Родина Свифта была тогда в бедственном положении. Англичане запретили ввоз ирландских товаров, чем нанесли удар по экономике страны, довели до нищеты ирландский народ. В 1720 году он выступает в защиту Ирландии, превращенной англичанами в колонию, и публикует памфлет «Предложение о всеобщем употреблении ирландской мануфактуры». В нем Джонатан предложил ирландцам бойкотировать английские товары и развивать собственную промышленность. Это был настоящий вызов не только английской экономике, но и политике — открытый призыв к неподчинению.
Памфлет был анонимным, но весь Дублин знал его автора. Английское правительство назначило крупную награду тому, кто откроет имя сочинителя памфлета. Однако Свифт уже приобрел всеобщую любовь ирландцев, и никто не выдал его. Эти памфлеты произвели эффект разорвавшейся бомбы и стали важной страницей в истории зарождавшегося ирландского национально-освободительного движения.
Свидетельством серьезности положения является то, что премьер-министр Англии Роберт Уолпол потребовал арестовать Свифта. Но местные власти этого не сделали, заявив, что потребуется десятитысячная армия для его ареста. Слухи о возможных репрессиях против Свифта достигли ушей дублинцев, и с тех пор Джонатан покидал дом только в сопровождении многочисленного отряда вооруженных горожан. В то время его считали некоронованным королем Ирландии.
Но за всей этой политической игрой Свифт не забывал и о творчестве. Кроме памфлетов, Джонатан продолжал писать стихи и прозу. Самое крупное произведение Свифта — роман, принесший ему всемирную славу и популярность, ставший чуть ли не главным его литературным наследием — «Путешествия Лемюэля Гулливера». Он любим до сих пор взрослыми и детьми во многих странах мира. В нем полнее всего раскрылось мировоззрение автора.
В год публикации «Путешествий Гулливера» Свифту было под шестьдесят, и книга, по существу, это итог его раздумий о своей эпохе, чрезвычайно насыщенной драматическими событиями, о собственном жизненном опыте, о различных общественных институтах и формах государственного управления. Но самое главное — она о том, что такое человек, создавший подобные институты власти.
Но одной лишь литературной деятельности Свифту было мало; он горел желанием вновь вернуться в Англию и играть ведущую роль на политической арене. Однако этим замыслам не суждено было осуществиться по причине того, что у Свифта все явственнее проявлялись нарушения психики. Незначительные замысловатости характера и поведенческие чудачества, проявившиеся еще в юном возрасте, со временем переросли в отчетливые бредовые идеи величия и мессианства, обострившиеся садистические наклонности. Все это к концу жизни постепенно приняло форму апатической идиотии, который ослабляет ум и сопровождается эмоциональной и волевой деградацией. Десять лет провел Джонатан Свифт в тяжких нравственных и физических мучениях, особенно невыносимых в «светлые» промежутки. «Я идиот! — кричал он. — Я то, что я есть».
