Елена Кочемировская - 50 знаменитых больных
Пересказывать «сюжет» книги, написанной в жанре памфлета, — дело заведомо неблагодарное и бессмысленное. Примечательно, впрочем, что при полном отсутствии «сюжета» в обычном понимании этого слова, при отсутствии действия, героев, интриги книга Свифта читается как захватывающий детективный роман или как увлекательное авантюрное повествование. Пусть в нем нет привычного для художественного произведения развития сюжета — в нем есть единственное, все прочее заменяющее: размышления автора — гневные, парадоксальные, саркастические, подчас доходящие до откровенной мизантропии, но потрясающе убедительные. Именно в их письменном изложении Свифт доказал свое истинное знание природы человеческой, законов, которые управляют обществом, законов, согласно которым из века в век выстраиваются взаимоотношения между людьми.
Построение памфлета, на первый взгляд, может показаться достаточно хаотичным, запутанным, автор сознательно как бы сбивает своего читателя с толку (отсюда, отчасти, и само название: выражение «сказка бочки» по-английски значит болтовня, мешанина, путаница). Структура памфлета распадается на две, на первый взгляд никак не связанные между собой логически части: собственно «Сказку бочки» — историю трех братьев: Петра, Джека и Мартина — и ряд отступлений, каждое из которых имеет свою тему и своего адресата. Так, одно из них носит название «отступление касательно критиков», другое — «отступление в похвалу отступлений», еще одно — «отступление касательно происхождения, пользы и успехов безумия в человеческом обществе» и т. д.
Уже из самих названий «отступлений» понятны их смысл и направленность. Так, в разделе первом — «Введение» адресатами его саркастических выпадов становятся судьи и ораторы, актеры и зрители, все те, кто что-либо провозглашал с трибуны (или, если угодно, с бочки), или прочие, внимающие им, раскрыв рот от восхищения.
Итак, основным адресатом сатиры Свифта становится воспитавшая его церковь, историю которой он и излагает в аллегорически-иносказательном виде в основной части своего повествования, собственно называемом «Сказка бочки». Он излагает историю разделения христианской церкви на католическую, англиканскую и протестантскую как историю трех братьев: Петра (католики), Джека (кальвинисты и другие крайние течения) и Мартина (лютеранство, англиканская церковь), отец которых, умирая, оставил им завещание. Под «завещанием» Свифт подразумевает Новый Завет — и вот тут-то и начинается его ни с чем не сравнимое и не имеющее аналогов беспрецедентное богохульство.
«Дележка», которая происходит между «братьями», совсем лишена «божественного ореола», она вполне примитивна и сводится к разделу сфер влияния, а также к выяснению, кто из «братьев» (то есть из трех основных направлений, выделившихся в рамках христианской церкви) есть истинный последователь «отца». «Перекрой» «завещания» описывается Свифтом иносказательно. Объектом спора, своеобразным яблоком раздора становится. кафтан.
Но «кафтанный мотив» возникает у Свифта не случайно: «Разве религия — не плащ, честность — не пара сапог, изношенных в грязи, самолюбие — не сюртук, тщеславие — не рубашка и совесть — не пара штанов, которые хотя и прикрывают похоть и срамоту, однако легко спускаются к услугам той и другой?» Одежда — как отражение сущности человека, не только его сословной и профессиональной принадлежности, но и его тщеславия, глупости, самодовольства, лицемерия, стремления к лицедейству — в этом становятся едиными для Свифта служители церкви и актеры, правительственные чиновники и завсегдатаи публичных домов.
Желчность Свифта, когда он говорит о братьях, не знает предела. В памфлете отклонения Петра (то есть католической церкви) от основ христианского вероучения сводятся к несусветному украшательству «кафтана» путем всяческих галунов, аксельбантов и прочей мишуры — весьма прозрачный намек на пышность католических ритуалов и обрядов. При этом Петр в какой-то момент лишает братьев возможности увидеть «завещание», он прячет его от них, становясь (точнее, сам себя провозглашая) единственным истинным наследником «отца». Петр украл чужое богатство, заважничал, изобрел много способов обирать бедняков, главные из них — шептальня (исповедь) и средство от глистов (отпущение грехов). Индульгенции он называет «страхованием от огня», святую воду — «универсальным рассолом».
Полностью «разделавшись» с Петром, Свифт принимается за Джека (под именем которого подразумевается Джон Кальвин — основатель протестантизма). В отличие от Петра, Джек, дабы максимально отмежеваться от старшего брата, решил полностью лишить «кафтан» всей этой внешней позолоты. Да одна беда: украшения так срослись с тканью (т. е. с основой), что, яростно отрывая их «с мясом», он превратил «кафтан» в сплошные дыры. Таким образом, экстремизм и фанатизм брата Джека мало чем отличались от фанатизма последователей Петра: «.это губило все его планы обособиться от Петра и так усиливало родственные черты братьев, что даже ученики и последователи часто их смешивали.» Заполучив, наконец, в свое личное пользование текст «завещания», Джек превратил его в постоянное «руководство к действию», шагу не делая, пока не сверится с «каноническим текстом»: «Преисполняясь восторга, он решил пользоваться завещанием как в важнейших, так и в ничтожнейших обстоятельствах жизни». И даже находясь в чужом доме, ему необходимо было «припомнить точный текст завещания, чтобы спросить дорогу в нужник.»
Поведение Мартина (представителя англиканской церкви) в сатире Свифта «менее нелепо», ноив его адрес не сказано ни одного слова похвалы.
И все же сатира автора направлена не столько против братьев, сколько против отца — самой идеи христианства. Вольтер писал: «Свифт уверял, что он исполнен почтения к отцу, хотя попотчевал его сынов сотней розог, но недоверчивые люди нашли, что розги его были настолько длинны, что задевали и отца».
После «Сказки бочки» официальные клерикальные круги возненавидели Свифта. Он так и не получил тех должностей, которые вначале ему были обещаны вигами. Этим памфлетом он сыграл на руку партии тори, готовящейся к выборам, особенно ее виднейшим деятелям — герцогам Оксфорду и Болингброку. Придя к власти, они возвысили Свифта, назначив его редактором правительственной газеты «Экземинер» («Исследователь»). Бывший враг тори стал их новым другом. Теперь мнение Свифта часто становится решающим для правительства. Таким образом, Джонатан Свифт достиг своей детской мечты: он завоевал почет и уважение среди знатных особ, причем оставаясь при этом относительно независимым.
