Феликс Чуев - Солдаты Империи. Беседы. Воспоминания. Документы.
НА ОЗЕРЕ РИЦА
Бывший комендант Большого театра, а фактически один из охранников Сталина А. Рыбин рассказал мне, как ездили со Сталиным на озеро Рида. Поехали в полной уверенности, что на даче все готово к приему вождя. Но, как обычно у нас, все оказалось не так – даже спать было негде и не на чем. Легли прямо на берегу- в спальных мешках. Среди ночи Сталин проснулся.
– Ну и храпите же вы! – сказал он охранникам, взял свой спальный мешок и пошел досыпать один.
– Уж он и простак был донельзя, этот Сталин! – запомнилась мне дословно фраза А. Рыбина.
Иногда Сталин, закатав свои брюки с лампасами, ходил босиком по воде. Я и спросил А. Рыбина, было ли у Сталина на ноге шесть пальцев, о чем прочитал в одном «демократическом» издании в разгар перестройки. Рыбин даже опешил:
– Если б было, мы бы, наверно, сразу обратили внимание…
В поездках Сталина часто сопровождал охранник Туков. Он сидел на переднем сиденье рядом с шофером и имел обыкновение в пути засыпать. Кто-то из членов Политбюро, ехавший со Сталиным на заднем сиденье, заметил:
– Товарищ Сталин, я не пойму, кто из вас кого охраняет?
– Это что,- ответил Иосиф Виссарионович,- он еще мне свой пистолет в плащ сунул – возьмите, мол, на всякий случай!
В «МЕТРОПОЛЕ»
…Сталин приехал в ресторан «Метрополь». В фойе было пусто – чекисты постарались. И только гардеробщик выскочил навстречу:
– Разрешите помочь, Иосиф Виссарионович?
– Пожалуй, это я еще умею делать сам, – сказал Сталин, снимая шинель.
…Сергей Михалков сидел, все время глядя на Сталина, как бы призывая его обратить внимание. Сталин почувствовал это и сказал Мао Цзэдуну:
– А это писатель Михалков. Его невозможно не заметить! – имея в виду, видимо, и высокий рост Сергея Владимировича.
Молотов сидел, как обычно, рядом со Сталиным. Улучив момент, когда Вячеслав Михайлович вышел, Михалков подсел к Сталину. Молотов вернулся и, заметив, что его место занято, отошел в сторону. Но Сталин сказал:
– Товарищ Михалков, на двух стульях трудно сидеть!
ПЕТРУ ГРОЗА
Премьер-министр Румынии Петру Гроза после банкета сказал Сталину:
– Вы знаете, я очень люблю женщин.
– А я очень люблю коммунистов, – ответил Сталин.
ЕДИНСТВЕННЫЙ, И ТОТ…
Сталин сказал лидеру чехословацких коммунистов и первому президенту Чехословакии Клементу Готвальду:
– Ты во всей своей стране единственный порядочный человек, и тот пьяница!
ПРОЦЕНТ ТОЧНОСТИ
Сталин спросил у метеорологов, какой у них процент точности прогнозов.
– Сорок процентов, товарищ Сталин.
– А вы говорите наоборот, и тогда у вас будет шестьдесят процентов.
КАРТЛИНСКИЙ
Рассказывал поэт Семен Олендер:
– В двадцатые годы я написал стихотворение, в котором обругал и Сталина, и Троцкого,- между ними шла непримиримая борьба. Отнес в «Комсомолку». Стихи попали к Надежде Сергеевне Аллилуевой. Мы не знали, что она жена Сталина, знали- муж работает в ЦК.
Через несколько дней мне позвонил некто, назвавшийся Картлинским, и сказал, что ему непонятна в стихах моя позиция: ругаю одновременно и Сталина, и Троцкого.
– Они мне оба не нравятся, – ответил я.
– Вы что, хотите стать советским Лермонтовым? Так запомните, что вы не Лермонтов, а товарищ Сталин не Николай Романов! – И повесил трубку.
Потом я узнал, что Картлинский – один из псевдонимов Сталина. К Дзержинскому меня все-таки вызвали, тем дело и кончилось.
ВИНОВАТА ВОЙНА
После битвы под Сталинградом Сталин осматривал город, вернее, то, что от него осталось. Неожиданно на перекрестке двух прежних улиц в автомобиль вождя въехал грузовик. За рулем – женщина. Увидела Сталина – в слезы.
– Да вы не плачьте,- стал успокаивать ее Сталин, – моей машине ничего не сделалось, она бронированная. А вы свою поправьте! – И обратился к подбежавшим милиционерам: – Вы ее не трогайте, она не виновата, виновата война.
«ШПИЛ»
Был период, когда Сталин долго работал на даче и никуда не выезжал. Решили покатать его по ночной Москве. Сопровождающему наказали:
– Запоминай все, что товарищ Сталин скажет, где и по какому поводу!
Когда вернулись, начальник спросил сопровождающего:
– Ну как, что говорил?
– Молчал, всю дорогу молчал.
– А может, все-таки что-нибудь сказал?
– Кажется, одно слово только… Шпил!
– Шпил? Где он это сказал?
– Когда проезжали Смоленскую площадь.
…В это время на Смоленской строили новую «высотку». На следующий день собрали строителей и постановили: вверху никаких украшательств, венчать здание должен строгий шпиль!
ЗОЛОТАЯ ЗВЕЗДА
После победы в 1945-м, отмечая исключительные заслуги И. В. Сталина в Великой Отечественной войне, Политбюро ЦК ВКП(б) постановило:
1. Переименовать столицу СССР город Москва в город Сталин.
2. Присвоить И. В. Сталину звание Генералиссимуса Советского Союза.
3. Наградить И. В. Сталина вторым орденом «Победа».
4. Присвоить И. В. Сталину звание Героя Советского Союза.
Сталин категорически отверг эти решения. По первому пункту его поддержал Молотов, и этого было достаточно, чтобы Москва осталась Москвой.
Вопрос о Генералиссимусе обсуждался несколько раз, и последний штрих внес Рокоссовский:
– Товарищ Сталин, вы маршал и я маршал, вы меня наказать не сможете!
Сталин улыбнулся, махнул рукой. А потом не раз жалел, что согласился:
– я ведь политический деятель, а не военный, зачем мне это звание?
Убедили и с орденом «Победа». А Золотую Звезду так и не принял.
– Я не подхожу под статус Героя Советского Союза,- сказал Сталин.- Я не совершил никакого подвига!
Художники рисовали его с двумя звездами – Героя Социалистического Труда и Героя Советского Союза, но нет ни одной подобной фотографии, потому что Золотая Звезда Иосифа Виссарионовича Сталина до конца его жизни хранилась в Наградном отделе Президиума Верховного Совета, и ее впервые увидели на красной подушечке за гробом…
ОТВЕТ ШКОЛЬНОМУ УЧИТЕЛЮ
Бывший школьный учитель Сталина прислал ему письмо с просьбой дать ему взаймы от государства пять тысяч рублей на постройку дома. От Сталина пришел пакет, на котором было написано: «Народному учителю». Тогда еще не было такого звания, но этого учителя стали называть только так.
В письме Сталин ответил, что у нас нет закона, по которому государство могло бы дать взаймы такие деньги. «Обычно я не беру гонораров за свои произведения, а сейчас взял и посылаю Вам три тысячи. Больше у меня нет, к сожалению. Но я позвоню Первому секретарю вашей партии Берии, чтобы он нашел возможность предоставить Вам недостающие две тысячи».
