Элизабет Гаскелл - Жизнь Шарлотты Бронте
Известие о свадьбе распространилось по деревне прежде, чем участники церемонии вышли из церкви, и множество старых знакомых поспешили посмотреть на невесту, выглядевшую, по их словам, «как подснежник». На ней было платье из вышитого муслина, с кружевной накидкой и белая шляпка, украшенная зелеными листьями, которая, по-видимому, и напомнила местным жителям весенний цветок.
После свадьбы мистер Николлс и Шарлотта отправились навестить его друзей и родственников в Ирландии. Они побывали в Килларни, Гленгариффе, Тарберте, Трейли и Корке, и местные пейзажи, по ее словам, подчас превосходили все, что ей доводилось видеть раньше.
Мне понравились мои новые родственники. Мой дорогой муж на родине предстал передо мной совсем в новом свете. Я много раз имела удовольствие слышать со всех сторон хвалы в его честь. Старые слуги и члены семьи твердили мне, что я счастливейшая женщина, поскольку получила в мужья лучшего джентльмена во всей стране. <…> Надеюсь, мне придется только благодарить Господа за то, что я совершила правильный выбор, и я буду молиться, чтобы Он послал мне сил воздать должное любовной преданности этого прекрасного и благородного человека.
С этого момента священные врата скрыли от нас подробности ее супружеской жизни. Мы, ее преданные друзья, остались снаружи и лишь мельком, время от времени замечали отблески и звуки, свидетельствующие об ее счастье. Мы переглядывались и говорили: «После тяжкой и длинной борьбы, после стольких забот и горестей она наконец-то счастлива!» Мы думали о некоторой свойственной ей суровости, теперь исчезнувшей и превратившейся в добродушие под спокойным солнцем домашнего мира. Мы вспоминали все испытания, выпавшие на ее долю, и радовались тому, что теперь Господь утер слезы с ее глаз. Все, кто встречал ее в это время, отмечали явную перемену в ее внешности, говорящую о переменах внутренних388. И мы надеялись и верили, глядя на нее с любовью и преданностью.
Но неисповедимы пути Господни!
Послушаем некоторые счастливые слова, доходившие до нас в то время.
Мне кажется, что у меня не было ни одной свободной минуты с того туманного июньского утра, когда мы с тобой, дорогая Э., спускались к хауортской церкви. Не могу сказать, что я устала или подавлена. Просто так получилось, что мое время больше не принадлежит лишь мне одной; другой человек имеет право на добрую его часть и говорит мне: «Мы должны сделать то-то и то-то». И мы делаем то-то и то-то, и все это совершенно правильно. <…> У нас было много посетителей, приехавших издалека, а недавно мы занимались приготовлением к небольшому празднику в деревне. И мистеру Николлсу, и мне хотелось как-то ответить на сердечные поздравления и доброту, которую проявили прихожане после его возвращения к должности. Поэтому в воскресенье ученики местной школы, учителя, звонари, певчие и т. д. – общим число до пяти сотен – были приглашены на чай и ужин в школьный зал. Всем, похоже, понравилось, и мы очень радовались, видя их счастливыми. Один из жителей деревни, провозглашая тост за здоровье моего мужа, назвал его «истинным христианином и добрым джентльменом». Признаюсь, эти слова глубоко тронули меня, и я подумала (знаю, что ты подумала бы то же самое, если бы была с нами), что заслужить такую похвалу дороже, чем получить богатство, славу или власть. Я могу только присоединиться к этой высокой, хотя и простой похвале. <…> Когда мы вернулись из Ирландии, мой дорогой отец чувствовал себя не очень хорошо. Но теперь, слава Богу, ему лучше. Ах, если бы Господь сохранил его для нас еще на несколько лет! Желание, чтобы он жил подольше, вместе с определенным беспокойством о его счастье и здоровье, похоже (не знаю почему), после свадьбы стало даже сильнее в моей душе. С тех пор как мы вернулись, папа уже не служит. И каждый раз, когда я вижу, что мистер Николлс надевает стихарь и идет в церковь, я чувствую удовлетворение от мысли, что наш брак помог папе обрести покой в его преклонные лета.
19 сентября
Да! Я счастлива сообщить, что здоровье и настроение моего мужа улучшаются. Когда по временам он кратко, просто и искренне замечает, что счастлив, душа моя наполняется гордостью и благодарностью. Моя собственная жизнь теперь заполнена в гораздо большей степени, чем раньше, и у меня не остается времени ни о чем подумать. Мне следует быть практичной, ведь мой дорогой Артур очень практичный человек и при этом очень пунктуальный и методичный. Каждое утро к девяти часам он отправляется в Народную школу389, где обучает детей Закону Божьему до половины одиннадцатого. Почти каждый день после обеда он посещает дома бедных прихожан. Разумеется, он часто находит работу и для своей жены, – по-моему, она совсем не жалеет о том, что помогает ему. Думаю, для меня очень хорошо то, что он привержен реальным делам, приносящим пользу, и совсем не склонен к литературе и размышлениям. Что касается его непрекращающейся привязанности ко мне и знаков внимания, которые он мне оказывает, то мне не следует о них распространяться; скажу только, что они не переменились и не уменьшились.
Ее подруга приехала погостить в Хауорт в октябре. Я тоже должна была приехать, но, к моему огромному сожалению, возникло одно маленькое препятствие, которое не позволило этого сделать.
Не стоит писать ничего о войне, но когда я читаю о ее ужасах, то не могу не думать, что это одно из величайших проклятий, когда-либо выпадавших на долю человечества. Надеюсь, она не продлится долго. Думаю, никакая слава не стоит тех страданий, которые она несет. То, что я пишу, может показаться постыдным и непатриотичным, но, по-моему, в зрелом возрасте благородство и патриотизм значат не то же самое, что в юные годы.
Спасибо за то, что интересуешься здоровьем папы. Ему лучше, – похоже, он набирает силы всякий раз, когда становится холоднее. Все последние годы он чувствовал себя лучше зимой, чем летом. У нас все хорошо. Что касается меня, то вот уже долгое время, месяца три, у меня почти не болит голова и т. д. Жизнь моя совсем не похожа на то, что было раньше. Слава Господу за это! У меня милый, добрый, преданный муж, и с каждым днем моя собственная привязанность к нему становится все сильнее.
Поздней осенью сэр Джеймс Кей-Шаттлуорт пересек холмы, отделяющие Ланкашир от Йоркшира, и провел несколько дней в их обществе.
Примерно в то же время мистеру Николлсу предложили место с гораздо большим жалованьем, чем то, что он получал в качестве младшего священника в Хауорте. Во многих отношениях это предложение было весьма выгодным, однако долг призывал его остаться в Хауорте, пока жив мистер Бронте. Тем не менее это предложение доставило Шарлотте большую радость, поскольку служило доказательством того, как высоко ценят ее мужа.
