Данила Зайцев - Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева
– Да, Андриян, твой проект поразительный, где ты всё ето научился?
– Очень просто: я охотник.
– Андриян, а ты рыбаков не боишься? Ведь оне знают, что ты Пиегу посадил.
– Нет, я их не боюсь, ето все трусы. Одно прошу у вас: дайте мне злую учёную собаку – семью охранять, и мою оружию.
– Да, ты должен рыбачить, и не заботься, мы переговорим с аргентинсами и организуем всё вместе.
– Прошу вас, найдите мне берег, где я могу расположить табор со своей семьёй, но ето доложно быть место естратегическо. Ету службу буду служить верой и правдой и прошу с вашай стороны так же. И ето пишет мой отец в нашай истории, я желаю, чтобы все участники етого проекта были героями, а служить я буду вам изредка, потому что мы хочем строить свою семейну деревню на юге Аргентини, агроекологический продукт вырашшивать.
– Молодсы, Андриян, мы поражаемся тобой, как вы хорошо воспитаны.
– Да, мы благодарим наших родителяв.
– Ну, Андриян, тебя в любу́ минуту вызовут наши друзья-аргентинсы, и с сегодняшнего дня работаем вместе. Что нужно – звони.
Вот на етим мы расстались.
– Да, Андриян, поразил ты меня. Но рази аргентинсы пойдут на таки́ сделки?
– Тятя, сто процентов, оне за ето получут награду, что сделали добро стране. А я честно сделаю копейкю рыбалкой и сумею в Аргентине заняться земледелием.
– Андриян, я тебя за ето благодарю.
– Тятя, я надеюсь, всё будет хорошо, толькя желаю, чтобы вы с мамой всегда были живы, и как мне легко с тобой. Но прошу одно: не здумайте остаться в России. Сам видишь, здесь свобода.
– Да, я понимаю.
– Но теперь, что оне сделали с Неонилой, – я отстыл от России.
На другой день нас устроили на берегу. Рыбаки узнали, пошла молва, полиция известила: «Будьте аккуратне, рыбаки грозятся отомстить», Андриян ответил: «Не боюсь». Но мы не рыбачили, ждали результат с Аргентине.
У Неониле всё пока в порядках, но она совсем обессилела, но консул сказала: «Не заботьтесь, мы вас сопроводим», а моё ро́дство заботились как родные и всё нам сообчали.
Пришло воскресенье, у нас деняг ни копейки, у меня сердце ноет, Андриян убеждает:
– Тятя, не заботься, всё будет хорошо.
– Андриян, послезавтра Неонила вылетают, а у тебя деняг ни копейки.
– Тятя, деньги будут.
С Калуге семеска[488] от Васи: «Звоните Марфе». Я звоню:
– Здорово, милаша, что случилось?
– Милый мой, Ваню привезла в больницу.
– Что с нём?
– Ослаб, его положили в больницу. Деняг пошли.
– Маша, нет ни копейки, молись Богу.
В понедельник утром подходют два рыбака-контрабандиста и спрашивают у Андрияна сети продажны. «Нет, нету», и тут же завёл разговор и сказал им:
– Будьте аккуратне, за мной сле́дют полиция, то дело ишо не кончено. Я уехал на море, но мня там достали и сказали, я должен быть здесь в Сальто. Как ни говори, ведь нас засняли, что я платил Пиеге, и мне пришлось признаться, а нет – чичас сидел бы в тюрме.
– Да, ты прав, Андриян. Но рыбаки, дураки, предали друг друга и префектуршиков.
– Да, ето дураки. Ну, будьте аккуратне, за мной сле́дют.
– Да, Андриян, мы уже ето заметили. Но прощай. – Оне ушли.
Андриян всё ето сообчил Карлосу, тот одобрил, но и наказал: «Будь аккуратне».
Вася скинул семеску: «Софоний плечо сломал, теплицу строил». Звоню Марфе:
– Что случилось?
– Да по рации сообчили, что Софоний плечо сломал.
– Боже мой, делай что-то!
– Да уже не знаю, что делать. Абрикосов отказал: ему некогды с нами возиться.
– Как так? Но идивот! А Рассолов что?
– До него не могу добиться.
– Ну старайся, я утром рано позвоню.
Да, милый ты мой Уругвай, нет ни копейки, но телефон мобильный работает: знает, что будут деньги – заплотим.
Вечером звонют с Аргентине:
– Андриян?
– Да.
– Мы вам звоним от имени Карлос Ледесма.
– Да, я ждал вашего звонка.
– Андриян, нам необходимо с вами провести совещание.
– Да, я знаю, но когда и где?
– Да прямо сейчас.
– Нет, так нельзя: глаз много. Вот будет темнять, я подъеду на Ла-Касона ровно в 18:00, и в минуту в минуту будьте там.
– Так точно, будем там.
Повернул ко мне:
– Ну вот, а ты переживал. Остаётся полчаса, давай ставай молись, а я поплыву на указанно место.
– А ты успеешь?
– Да, успею.
Он простился, благословился и отправился, а я стал на молитву.
Вот Андрияна нету и нету, сердце бьётся, но чувствуется: ето всё к доброму. Уже в 20:00 ночи я услыхал знакомый мотор Андриянов. Он подплыл, мне не терпится:
– Ну что, рассказывай.
– Услышаны твои молитвы.
– И что, всё хорошо?
– Куда лучше.
– Ну, рассказывай.
Подплываю – никого нету. Я во все стороны зглянул и уже хотел плыть обратно, но мне звонок: «Мы в красной машине». Я увидел, слез с лодки и иду к машине. Мня встретил молодой офицер в погонах субпрефекта морского флота, с нём молодой солдат. Первы мои слова:
– С вами надёжный солдат?
– Да, ето моя правая рука.
– Хорошо. – Я себя вёл строго и всё приказом, авторитетно. – Вам известно, что мне поручёно очень важноя, опасноя дело по контрабанде и рыбалке в запретной зоне?
– Да, мы с вами доложны разработать стратегию и все вместе участвовать в етим проекте.
– Отлично, рассказывай дальше.
– Я должен указать вам, где провозют наркотики, мотциклети, одёжу, химикаты, топливо – да всё что угодно, и ето на расстоянии сто пятьдесят кило́метров.
– Как тебе ето всё известно?
– Мы рыбаки и охотники, пять лет охраняли выше дамбы и два года внизу, но нигде не вникали. На нас доверие росло, но со мной сыграли очень грязно, я пошёл в тюрму, просидел три месяца, в тюрме я всё раскрыл, хто в чем заморанный, тут даже судьи подкупные. После тюрмы даже пришлось уехать в Россию, восемь месяцав я как вернулся, и стал готовить ловушку. Чичас за решёткой сидит самый опасный коррупсионер. Что, рази вы не слыхали: месяц тому назадь была чистка в Сальто?
– Да, слыхали.
– Ну вот, ето моя работа. Во-первых, прошу вас заезжать в запретную зону.
– Но ето невозможно.
– А вы мне скажите, префектуре можно там рыбачить?
– Конечно, нет.
– Ну вот в чём дело: что аргентинсы, что уругвайсы – всегда рыбачут.
– А сколь рыбаков?
– А вы знаете, что, когда рыбаки рыбачут, са́ма контрабанда идёт? А вы знаете, что идёт слава о однем русским неуловимым?
– Нет.
А молодой солдат сказал:
– Да, я слыхал.
– Ну вот ето я самый и есть, и мене́ нельзя было сдаваться по приказу, но етим я научился, как действовать.
– Андриян, а контрабанда больша́ идёт?
– Очень, бывает до триста тысяч долларов за раз, и солдаты замораны с обоих сторон.
– Вот ето новость! Я коя-что подозревал, но никогда не подумал, что столь контрабанды. Андриян, я чичас не могу сказать, можешь ли ты заезжать в запретную зону, но, ежлив будешь заезжать и вдруг будут ловить, убегай. Рядись[489], но не поддавайся, а я ето дело решу завтра же. Ты должен заезжать, ето давно надо было организовать.
Он ишо хотел продолжить разговор, но я торопился.
– А как его звать?
– Хорхе Ребинки.
– Ну и что думаешь, есть на него надёжда?
– О да, сурьёзной парень.
– И что думаешь, рыбачить?
– Конечно.
– Ну, смотри сам.
Он уехал рыбачить, а я всю ночь промолился. Андриян поймал на тысячу долларов и позвонил Хорхе: «Есть рыбаки заехали аргентински и две лодки с контрабандой». Он ему ответил: «Андриян, ваш проект оценённой, на днях организуем встречу».
– Ну вот, тятя, а ты переживал.
31
22 июня на ночь Андриян арендовал пикап и отправился на аеропорт в Монтевидео за семьёй, съездил в Ла-Палома, забрал все вещи, и с хозяином по-хорошему разъехались. Рыба на море ишо не пришла, но и наши староверы были, но у них ничего не получилось.
23 июня в 12:00 встретил семью, была вели́ка радость и слёзы, и оне отправились в Сальто, всё у них благополучно – ето Андриян всё сообчал мне. В 20:00 оне приехали на табор, я их встретил, у меня слёзы полились. Неонила всё рассказала: ежлив бы не посольство Уругвая, то их бы не выпустили.
Андрияну сэмэеска с Аргентине от Хорхе Ребинки: «Когда встретимся?», Андриян ответил: «Завтра в 18:00 вечера на тем же месте».
Я отправился в Монтевидео за визой. Да, визу я получил, но странно: я просил её на шесть месяцав, но мне её дали всего на два месяца, я стал спрашивать:
– Почему так?
Консул ответил:
– Вы статус «временное проживание» потеряли, и вам снова надо подавать на оформление, а визу даём на три месяца, но ваше приглашение уже здесь как месяц, вот поетому у вас остаётся всего два месяца.
– А что теперь надо делать?
– А вам в Москве немедленно надо продлить визу и указать вину.
– Но у меня там семья и дети.
– Вот и укажите.
Я вышел от консула и задумался: ето уже мстят, за то что бросил переселение.
Приезжаю к Андрияну на табор, у него новости хоро́ши: все три чиновника с аргентинской стороны проект его одобрили и запустили в запретную зону. Андриян сообчил Карлос Ледесма, он вечером приехал на табор, и мы в сторонке с нём встретились. Но я заметил, что Карлос Ледесма что-то трусит, и даже сказал Андрияну:
